Война и мир. Том 3-4 - Лев Толстой

Русские не только не укрепляли позицию Бородинского полявлево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошлосражение), но и никогда до 25-го августа 1812 года не думали о том, чтобысражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством,во-первых, то, что не только 25-го не было на этом месте укреплений, но что,начатые 25-го числа, они не были кончены и 26-го; во-вторых, доказательствомслужит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции,на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнеевсех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24-го числа допоздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Длянаблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В-третьих,доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не былапредвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции,служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25-го числа находились вубеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов вдонесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редутлевым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесенияо Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибокглавнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое истранное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда какэто был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражениебыло принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как онопроизошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.

Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по рекеКолоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так чтолевый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине,при слиянии рек Колочи и Войны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, дляармии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге кМоскве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том,как произошло сражение.

Наполеон, выехав 24-го к Валуеву, не увидал (как говорится висториях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию,потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулсяв преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинскийредут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, неуспев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции,которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была непредвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги,Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) иперенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, неимеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле вРоссии), и на этом поле произошло все сражение 26-го числа. В грубой форме планпредполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24-го числа на Колочу ине велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой деньутром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый флангнашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случаемы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг;атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24-го произошло бы генеральноесражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атакана наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда,то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русскиевоеначальники не хотели или не успели начать тогда же 24-го вечеромгенерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения былопроиграно еще 24-го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое былодано 26-го числа.

После потери Шевардинского редута к утру 25-го числа мыоказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимостьотогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.

Но мало того, что 26-го августа русские войска стояли толькопод защитой слабых, неконченных укреплений, — невыгода этого положенияувеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполнесовершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всегобудущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции отсела Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска вовремя сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русскиеимели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвоеслабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом флангефранцузов составляли отдельные от хода сражения действия.)

Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как(стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славурусского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло наизбранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русскихсилами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принятобыло русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшимисилами против французов, то есть в таких условиях, в которых не тольконемыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, нонемыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгромаи бегства.

25-го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромнойкрутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора,в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. Заним спускался на горе какой-то конный полк с песельниками впереди. Навстречуему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики-мужики, кричана лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, накоторых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали понабросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанныетряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась загрядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытствомсмотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.