Сладкая измена - Санта Монтефиоре

Джек долго и внимательно смотрел на нее, и его лицо вдруг омрачилось печалью. Анжелика тоже смотрела на него, чувствуя, как страх сковывает ее тело. Джек выглядел так, словно собирался сказать ей что-то очень важное, но никак не решался.

— Ваша рыба, мадам, — произнес официант, и время было упущено.

Джек откинулся на спинку стула, чтобы позволить ему поставить блюдо на стол, а самому немного успокоиться.

— Выглядит просто великолепно, — наконец проговорил Джек, улыбаясь.

Печаль исчезла с его лица, словно дождевая туча, и оно снова озарилось солнечным светом. У Анжелики появилось нехорошее предчувствие, однако она не могла определить, откуда оно взялось.

Поворот — еще не конец дороги, если только тебе удастся сделать этот поворот.

В поисках совершенного счастья

Ночью они предавались безумной страсти. Теплый бриз скользнул через открытое окно, лаская кожу Анжелики, словно шелковая лента, и принес с собой запах гардении из парка, который раскинулся внизу. При тусклом свете луны она забыла обо всем на свете. Они с Джеком дарили друг другу неземное наслаждение, в котором бесследно растворялся ее страх. Она ничего не ощущала, кроме его волшебных прикосновений, и совершенно позабыла о странном взгляде, о том, как внезапно во время ужина исказилось печалью его лицо. Сейчас Анжелика жила лишь настоящим, теми мгновениями, которые, как подарок, преподнесла им судьба.

Однако вскоре дневной свет наполнил комнату задором наступившего дня, таящим в себе новые приключения, и они были просто бессильны приостановить его приход. С первыми же лучами солнца все ее страхи возвратились вновь, и Анжелику охватило ощущение утраты.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала она, прижимаясь к Джеку и еще не до конца проснувшись. — Я ведь только обрела тебя.

— Я тоже не хочу уходить. Однако ты должна работать. Да и не могу я целыми днями слоняться без дела. — Он убрал волосы с лица Анжелики и поцеловал ее в висок. — Мне ведь тоже нужно трудиться.

— Я не могу жить настоящим, Джек. У меня ничего не получается. Я думаю о будущем, и мои опасения тревожат меня.

— И все же попытайся. Никто из нас не знает будущего. Возможно, иногда кажется, что оно нам известно, однако судьба держит карты в своих руках, и мы не можем на них взглянуть.

— А я знаю, что в картах. В воскресенье я вернусь в Лондон, а ты останешься здесь. И эта мысль не дает мне покоя.

— Однако прежде мы проведем несколько великолепных дней в Розенбоше.

— А я хочу провести целую жизнь таких вот великолепных дней.

— Мы оба хотим одного и того же.

— Ну почему ты живешь так далеко?

— Не пытайся анализировать, Сейдж. Пусть все идет своим чередом.

Джек встал и отдернул занавески, впустив в неприбранную комнату дневной свет. Одежда Анжелики была разбросана прямо на полу или же свешивалась со спинки стула, а также торчала в разные стороны, выглядывая из чемодана, словно выбившиеся из-под большой шапки пряди. С тех пор как Анжелика приехала в Южную Африку, у нее не было времени даже для того, чтобы распаковать вещи.

Она наблюдала, как Джек пристально смотрел в сторону парка, раскинувшегося внизу, а затем сделал глубокий вдох, словно одновременно с ним втягивая в себя запах деревьев, кустов, цветов и даже трели птиц. Он стоял, повернувшись к ней спиной, демонстрируя свое великолепно сложенное тело — ничем не прикрытое и полностью загоревшее, разве что в области плавок виднелись бледноватые полосы. Она хотела, чтобы он снова овладел ею, и, потянувшись в кровати, приняла соблазнительную позу. Обернувшись, Джек ухмыльнулся.

— Я живу мыслью о том, как ты приедешь в Розенбош. Я не стараюсь перепрыгнуть сразу через две ступеньки. А если ты станешь слишком забегать вперед, то рискуешь потерять радость момента. Я очень долго ждал наступления этого мига. Давай же просто проживем его.

— Покажи мне, как именно мы его проживем. — Анжелика потянулась и засмеялась, увидев, как он взобрался на край кровати, словно лохматый лев, и уткнулся головой в ее живот.

А потом Джек ушел, и Анжелика отправилась в душ, размышляя над тем, как ей выдержать все эти мероприятия, понимая, что Джек уедет и ее уже некому будет встречать. Он настолько заполнял собой эту комнату, что без него она казалась гораздо больше. В душе Анжелики образовалась пустота.

Анжелике не терпелось побыстрее уйти из номера и продолжить этот день. Чем скорее он начнется, тем скорее закончится, и они снова будут вместе.

Розенбош представлялся ей окруженным некой волшебной аурой, словно диснеевский сказочный замок, маячивший в конце темного туннеля. Не отрывая взгляда, Анжелика медленно приближалась к нему.

Анита ожидала ее в фойе. В одиннадцать часов дня они должны позавтракать, на час был запланирован литературный обед и, наконец, в четыре — книжный клуб с последующим чаепитием. У Анжелики опустилось сердце от перспективы расточать любезности и демонстрировать вдохновение. Единственное, чего она сейчас хотела, так это свернуться калачиком под пуховым одеялом и лежать, пока не закончатся эти несколько дней без Джека. Если она сможет продержаться в понедельник и вторник в Йоханнесбурге, то Кейптаун, запланированный на среду, станет гигантским шагом, приближающим наступление вечера в четверг, когда Джек должен был забрать ее из гостиницы «Маунт Нельсон» и повезти в Франшхоек. Анжелика поняла, что с ней случилось именно то, чего она хотела избежать — она по уши влюбилась в Джека.

Она села в машину Аниты и открыла бутылку воды, тупо уставившись на автостоянку. В этот момент ее телефон просигналил о поступлении нового сообщения. И пока Анита приводила в порядок папки, Анжелика незаметно прочитала текст: «Я без ума от тебя, Сейдж. Позвоню сегодня вечером в одиннадцать. Счастливый пес, почивающий на твоем крыльце». Она улыбнулась, испытывая чувство благодарности за то, что Джек нашел дорогу в ее жизнь, наполнив ее волшебством. Его SMS-ки и телефонные звонки помогут ей дожить до четверга. А о том, что будет потом, не хотелось даже думать.

Однако оставался один телефонный звонок, которого Анжелика не могла избежать. Днем, когда они направлялись на обед в Преторию, позвонил Оливье.

— Привет, — холодно сказала Анжелика.

По его голосу было заметно, что он нервничал.

— С тобой все в порядке? Ты не звонила. Я волновался.

— Со мной все хорошо. Я как раз еду на обед. Пока все просто отлично.

— Ну и славно. Ты все еще сердишься на меня?

— Я просто закрутилась.

— Нет, ты по-прежнему дуешься. Я понимаю. Но хотя бы сейчас, находясь на другом континенте, ты примешь мои извинения?

— Я не сержусь на тебя и, конечно, принимаю твои извинения. Мы все говорим вещи, которых не думаем. Давай забудем о том, что случилось. Как дети?