Сладкая измена - Санта Монтефиоре

Анжелика сидела на террасе отеля «Маунт Нельсон», нежась в солнечных лучах и вдыхая сладкий запах свежескошенной травы и ярких цветов, растущих вдоль ухоженных бордюров, где жирные пчелы счастливо жужжали, летая между лавандой и розами. Она пила кока-колу, уютно откинувшись на спинку стула, и пребывала в отличном настроении, понимая, что ее рабочая командировка близится к концу. Оставалось всего тридцать шесть часов, в течение которых она должна была дать несколько интервью подряд, а потом она наконец-то будет свободна и сможет провести время с Джеком.

Вечером Джоанна отвела ее на вершину горы Тейбл, где Анжелика наслаждалась смиренной тишиной, восхищаясь великолепным видом, открывшимся ее взору. Все человечество лежало внизу в миниатюре, от бессчетного числа кораблей в бухте до утонченно шикарных огромных особняков в богатых предместьях. Широкие песчаные пляжи, скалистые склоны, возвышающиеся небоскребы и унылые поселки из лачуг мерцали вдалеке. Анжелика застыла в благоговейном страхе, чувствуя ветер на лице и прохладу, когда солнце опускалось медленно за горизонт. Находясь там, наверху, Анжелика казалась себе маленькой, незначительной, однако она была частью всего этого, словно была сделана из воздуха. Как бы ей хотелось превратиться в птицу, чтобы, расправив крылья, парить с легким бризом, возвышаясь над своими заботами.

На следующий день она давала интервью в отеле. После обеда у нее было несколько часов, чтобы сделать кое-какие покупки. Джоанна повезла ее на огромный африканский рынок, и Анжелика с удовольствием побродила там, рассматривая яркие ткани, вырезанные из дерева изделия и ювелирные украшения. Она непринужденно болтала с продавцами, купила белые пижамы с вышивкой для своих детей и прекрасную игру «Солитер», игральная доска которой была вырезана из черного дерева, а шарики сделаны из разнообразнейших видов хрусталя. Анжелика представила себе, как эта новая вещь будет гордо красоваться в ее гостиной, но вдруг рассмеялась, понимая, что дети обязательно захотят поиграть с шариками и в конце концов забросят их под диваны. Мысли о детях заставили сердце Анжелики сжаться от тоски.

Ее последнее интервью закончилось в четыре. Она упаковала вещи, с трудом затолкав их в чемодан, и ей даже пришлось сесть сверху, чтобы застегнуть змейку. Наконец наступил долгожданный момент: она готовилась к встрече с Джеком. Решив какое-то время не рассказывать Оливье о своих планах на ближайший уик-энд, Анжелика вдруг поняла, что если она не сделает это сейчас, то потом может быть слишком поздно. Поэтому она позвонила мужу на мобильный. Пока шел звуковой сигнал, она мысленно представила себе, что ему сейчас скажет, стараясь не выдавать своего волнения. Но когда он не ответил, она вздохнула с облегчением, решив оставить ему сообщение.

«Привет, дорогой. Это я. Звоню просто так, сказать, что случайно столкнулась с Джеком Мейером и его женой Анной прямо здесь, в Кейптауне. Может, помнишь, мы встречались с ним на ужине у Скарлет? Хотя скорее всего, нет. Так получилось, что они пригласили меня к себе на уик-энд, и это на самом деле очень мило с их стороны, учитывая то, что мое послеобеденное мероприятие, запланированное на субботу, как раз отменили, и мне пришлось бы слоняться здесь в полном одиночестве. Так что в случае необходимости звони мне на мобильный телефон. Передавай мой пламенный привет детишкам. Приятных вам выходных в гостях у Кандейс, и скажи ей, что я ее очень люблю. Мой самолет прилетает в 7.30 в понедельник утром — сообщаю на тот случай, если ты все еще горишь желанием встретить меня в аэропорту. Хотя я, конечно же, пойму, если ты не сможешь. Это ведь довольно хлопотно. Целую тебя. Пока».

Поморщившись, она нажала на «отбой». Не слишком ли далеко она зашла? И поверит ли Оливье ее словам? Она мысленно воспроизвела в уме то, что только что написала, пытаясь вспомнить каждое слово, намеренно ища какой-нибудь промах. «Ничего не поделаешь, — подумала Анжелика. — Что сделано, то сделано». Она надеялась, что муж все-таки не догадается, что она ему солгала.

Ожидая ответа, она думала об Анне. У Анжелики не было ни малейшего желания встречаться с этой женщиной. Как бы она хотела провести эти дни наедине с Джеком, не опасаясь ревнивых взглядов его жены, которая, впрочем, имела на него гораздо больше прав, чем она. Анжелика подумала, что ей было бы легче на душе, если бы Джек пожаловался на свою жену, однако она еще ни разу не слышала, чтобы он позволил себе какое-нибудь оскорбительное высказывание в ее адрес. Напротив, он достаточно ясно дал понять, что любит Анну. А также он рискнул предположить, что они найдут общий язык. Однако у Анжелики не было ни малейшего желания испытывать к ней симпатию. Она очень волновалась насчет того, что придется скрывать свои чувства, прятаться, стараясь урвать моменты, когда Анна будет находиться в другой части дома или, к примеру, в саду. Анжелика надеялась, что Джек что-нибудь придумал, сделав так, чтобы ей не пришлось встречаться с его супругой.

Когда Джек наконец-то вошел в фойе, все ее страхи исчезли, растаяв в сиянии его лучезарной улыбки. Понимая, что она находится в его родном городе, Анжелика вела себя достаточно осторожно, решив воздержаться от излишнего проявления чувств и не бросаться к нему на шею, как это произошло в Йоханнесбурге, хотя чувствовала, что от радости ее сердце готово разорваться. Наклонившись, Джек с нежностью обнял ее, при этом осмотрительно окинув комнату взглядом поверх очков, дабы удостовериться, что здесь нет никого из знакомых.

— Ты в порядке, Сейдж? — спросил Джек, и его взгляд заметно потеплел. — Ты вся сияешь.

— Мне очень нравится Кейптаун.

— Я так и знал.

— Люди здесь очень дружелюбны.

— Это от теплого солнца.

— Ты считаешь, что на лицах лондонцев чаще появлялась бы улыбка, если бы у нас круглый год светило солнце?

— Кому-кому, а тебе уж точно не нужно солнца, Сейдж, поскольку оно сияет внутри тебя.

Она засмеялась, наблюдая за тем, как он подхватил ее чемодан и пошел к выходу.

— Что внутри? Наверное, ты скупила весь африканский рынок?

— Я приобрела несколько прелестных вещичек.

— Я так и думал. — Он мельком взглянул на ожерелье, висевшее у нее на груди.

— Милое украшение, не так ли? — Анжелика засмеялась. — До Розенбоша далеко?

— Больше часа пути.

— Так значит, в течение этого времени ты будешь только мой?

Он улыбнулся.

— Возможно, нам даже придется по пути остановиться. Вряд ли мне удастся всю дорогу до Франшхоека спокойно сидеть, не попытавшись дотронуться до тебя.

Джек положил чемодан в багажник своей машины и сел за руль. Перед тем как отъехать, он привлек Анжелику к себе и поцеловал.

— Сейчас ты еще прекраснее, чем в Йоханнесбурге, — сказал он, лаская ее взглядом любящих глаз. — Мне достаточно лишь посмотреть на тебя, чтобы почувствовать, как мое настроение поднимается.

— Неужели ты и в самом деле нуждаешься в том, чтобы тебе кто-то его поднимал?

— Еще как, — ответил Джек, водя носом по ее лицу. — Я с нетерпением жду, когда же наконец смогу показать тебе свой дом. А еще мы успеем посмотреть на закат на перевале Сэра Лоури.