Жизнь взаймы - Виталий Гладкий

Они с Володей сошлись во мнении, что лучше пользоваться неприметным стареньким "жигуленком". Такой нашелся у одного из охранников. Пришлось подвергнуть машину реквизиции.

На удивление, "жигуль" бежал споро, а его движок работал как часы.

– Серега знает в этом деле толк, – объяснил Володя. – Он классный автомеханик.

– А почему пошел в охрану?

– Из-за лени, – улыбнулся Володя. – Серега только свою машину лижет, как кобель сучку. Большей частью он любит выступать в качестве консультанта. Это у него хорошо получается. Вокруг походил, руками поводил – и пожалуйте за стол. Не клятый, не мятый, в чистом костюмчике и нос в табаке.

– Неплохо устроился.

– Ага. Хитрец. Но службу несет добросовестно…

Лили задержалась в офисе общества на добрых два с половиной часа. За это время, отметил про себя Паленый, можно было налиться кофе под завязку и обсудить не только городские сплетни, но и внешнюю политику государства, а также новые веяния в моде и все международные новости.

Когда она появилась на улице, Паленый невольно втянул голову в плечи, хотя и знал, что его не было видно благодаря тонированным стеклам "жигулей".

Но Лили даже не взглянула в их сторону. "Ауди" сорвалась с места как на пожар, и Володя едва успел влиться в поток машин до того, как она исчезла из виду за поворотом.

– Шалишь… – Володя рванул руль влево и выскочил на разделительную полосу. – Будем считать, что мы едем на милицейской тачке.

– Лишь бы не тормознули…

– Здесь постов нет. Прорвемся.

"Ауди" они догнали через пару минут. Куда едет Лили? – думал Паленый. Все разъяснилось, когда машина остановилась у административного здания ликероводочного завода.

Значит, она решила посетить Жоржа-винокура, подумал Паленый. Почему бы им не поговорить по телефону? Ан, нельзя. Конфиденциальность. Телефоны могут прослушиваться. Разумно.

Но с другой стороны, что общего у водочного "короля" и дамы, занимающейся туристическим бизнесом? Какие такие тайны не подлежат разглашению? Почему бы им не встретиться вечером, на какой-нибудь тусовке местного бомонда, и там наговориться всласть о чем угодно? Или они шпионы?

Паленый хищно ухмыльнулся. Шпионажем здесь и не пахнет. Но, похоже, народ зашевелился не зря.

Видимо, среди заговорщиков уже пошел слух, что Анна Григорьевна все-таки получила (или вот-вот получит) столь необходимый кредит и скоро вернется со щитом, как говорили древние о своих героях-победителях. Это для них очень неприятная новость.

Лили уделила Жоржу-винокуру всего полчаса. Наверное, он был лишь пешкой в крупной игре. А сама Лили выступала в роли связной. Но с полномочиями.

Дальше ее путь лежал прямо в собственный офис, который находился рядом с драмтеатром. Центровое место, подумал Паленый. Больших денег стоит. Да-а, любовь не картошка… Человеком широкой души был этот Князев. Интересно, его барская щедрость распространялась на жену или нет?

Паленый с сомнением покачал головой. Анна Григорьевна одевалась стильно, однако из украшений у нее имелось всего лишь скромное обручальное колечко, примитивные серьги и недорогая цепочка. Тогда как на Лили (это Паленый успел подметить) было нацеплено столько золота и драгоценных камней, что, продав их, можно было запросто отказаться от пенсии и безбедно жить лет сто.

– Подежурим? – спросил Володя, нервно ерзая по сидению.

Паленый посмотрел на него и с пониманием улыбнулся.

– Что, сосет под ложечкой? – спросил он, закуривая.

– Ну… – смущенно признался Володя.

– Тогда о чем речь? Не ублажишь мамону, никакой работы не будет. А нам нужны резвые ноги, сильные руки и ясная голова. Что ж получится, если мы все время будем думать о бутерброде с колбасой?

– Получится салабон – солдат-первогодок – на посту. В голове ветер, в животе кишки марш играют, а на душе сплошная тоска.

– Резюме – заводи машину, поедем искать харчевню. С этой дамой и так все ясно.

– Что именно?

– Шустрая особа. И опасная как гремучая змея.

– Но ведь вы совсем недавно были к ней неравнодушны, чтобы не сказать больше.

– Даже тебе это известно…

– Ваши отношения – тайна, шитая белыми нитками. Уж извините за смелость.

– Ничего, все верно. Глупость всегда наказуема. Я попался на мякине. За что теперь и расплачиваюсь.

– Женщины…

В голосе Володи прозвучало осуждение.

– А почему ты не женат? – спросил Паленый.

– Я был женат. Но знаете, как поется в старой песне: "Эй, моряк, ты слишком долго плавал…" Когда я приехал из госпиталя, то нашел свои вещи у родственников. Моя "суженая" сказала, что ей прислали похоронку. Может быть и так, но она выскочила замуж за другого даже не дождавшись, как это положено, поминок на сороковой день. Я посчитал…

– Горюешь?

– Поначалу… Даже застрелиться хотел. Это если честно. Ну, а потом отступило.

Володя скупо улыбнулся.

– Последние события показывают, что пуля для меня еще не отлита, – сказал он, паркуя машину на стоянке возле ресторана, на который указал Паленый. – Говорю это и не боюсь – я не суеверный. Скорее, фаталист.

– Наверное, ты прав. От судьбы никуда не спрячешься – ни под бронежилетом, ни в танке, ни в собственном подвале…

Ресторан был так себе, средней руки. Но готовили в нем вкусно и не очень дорого. Так сказал Володя, которому уже приходилось здесь бывать. Сделав заказ, Паленый расслабленно откинулся на спинку кресла и от нечего делать стал глазеть по сторонам.

Обед уже закончился, и посетителей в ресторане было мало. Неподалеку сидела компания из трех человек – два парня и немного странная девушка, как на взгляд Паленого. Она не принимала участия в общем разговоре, сидела, скромно потупившись.

Видимо, чеченка или просто мусульманка, решил Паленый. У девушки на голове был платке, обязательный для женщин, исповедующих ислам. Что касается ее соседей по столу, то они тоже были нерусскими.

Слушая их гортанный говор, Паленый поймал себя на мысли, что понимает, о чем идет речь. Это настолько удивило его, что он, наверное, сильно изменился в лице, потому что сидевший напротив него кавказец вдруг умолк и пристально посмотрел на Паленого нехорошим взглядом.

Паленый опустил глаза и сделал вид, будто что-то ищет в кармане. Нащупав там зажигалку, он поторопился закурить, хотя от сигарет его уже тошнило.

Ему известен чеченский язык! Это открытие поразило Паленого до глубины души. Откуда!? И почему в памяти вдруг начали мелькать какие-то полустертые образы и видения? Будто открылись невидимые шлюзы и в голову начала вливаться мутная вода.

Его состояние заметил и Володя. Он ничего не стал говорить вслух, лишь спросил глазами – в чем дело?