Бойся, я с тобой - Таня Танк

Идиллия? Вакнин так не считает: «Если отношения с нарциссом столь хороши, то почему инвертированные нарциссы столь нуждаются в помощи (профессиональной и иной)? Не являются ли они жертвами, лишь переживающими Стокгольмский синдром, когда идентифицируют себя с похитителем, а не с полицией, и отрицают собственное страдание?»

Интересно, что, встретив более слабого нарцисса, инвертированный может из вчерашней жертвы перевоплотиться в агрессора. Очень возможно, что ваша Роковая Личность является инвертированным нарциссом для своей матушки, против которой не может и слова пикнуть. Бывает и так, что мать, изначально классическая нарцисска, становится при выросшем ребенке (чаще сыне) инвертированной.

Кстати, Сэм Вакнин считает, что гармоничную пару могут составить и два нарцисса – например, соматический и церебральный. По некоторым данным, подобный тандем он создал со своей нынешней женой. Но в этом я вижу какую-то натяжку, ведь «равные» нарциссы сосуществовать не смогут, и тот, кто слабее, инвертируется при партнере с более выраженными нарциссическими чертами. Так что пара нарциссов, которую Вакнин представляет как некий идеал – это, скорее всего, не два «полноценных» нарцисса, а «классический» и инвертированный.

Мазохистичный партнер также может составить с нарциссом взаимодополняющую пару. Агрессор обеспечит жертве бесперебойные поставки мазохистического ресурса.

«Пожертвовать собой и всеми своими интересами для кого-либо, кто не отвечает взаимностью, значит, по-видимому, обладать депрессивно-мазохистским расстройством личности, – пишет Сэм Вакнин.

Самоотрицание ради «великого человека» приводит к вашей стремительной деградации, превращению в придаток нарцисса. В конечном счёте, вы становитесь не более чем расширением, сливаетесь с нарциссом до точки забвения и лишь мутных воспоминаний о себе. Эти двое сотрудничают в своей пляске смерти. Подчинение питает превосходство, а мазохизм питает садизм».

Про пляску со смертью – в точку. Ведь, чтобы получить удовлетворение от податливого, покорного партнера, садист вынужден применять все более крутые меры. Разъясняет Елена Емельянова:

«Самоуничижающийся человек не оказывает должного сопротивления садисту, и процесс подавления не приносит нужного удовлетворения. Чтобы получить его, агрессивно доминирующий партнер увеличивает силу своего давления и, неудовлетворенный психологической борьбой, переходит к физическому насилию. Любой, даже самоуничижающийся, человек стремится сохранить целостность своего тела и саму жизнь, поэтому невольно начинает сопротивляться. А это как раз то, что и нужно его властителю. Таким образом, стремление уступать и подчиняться приводит к увеличению страданий, с одной стороны, и к чрезвычайно опасным формам воздействия – с другой».

«Пограничник» и нарцисс составляют классическую патологическую пару. Взаимодействие этих персонажей описывает лайф-коуч Наталья Стилсон:

«Нарциссу нужен кто-то, кто бы давал ему энергию и отражение собственной фальшивой личности (свое я маленькое и ничтожное), пограничнику надо разжиться какими-то очень хорошими качествами и частями личности, чтобы осознать себя. Нарцисс предоставляет свою яркую ложную личность, которую отражает и присваивает пограничник.

Типичная ситуация: у пограничника светлый период и тут ему встречается яркий, блестящий, добрый, умный и т. п. Нарцисс очень охотно подхватывает все эти отражения от пограничника, потому, что ему ранее никто не давал такого обильного и качественного питания. Более того, он старается пограничника привязать покрепче, чтобы не сбежал. Он великодушен, любвеобилен и вообще всячески на подъеме. Пограничник тоже в экстазе, ибо кругом такие части личности раздают практически задаром.

Так кто из них влип? Нарцисс. Тут против него работает его родной перфекционизм. В стадии цепляния, пограничник начинает тянуть его за его же комплексы, что он где-то не дотягивает до идеала и ему очень надо стараться. Роскошная еда начинает скуднеть, но увы, помня об эмоциональном пире, нарцисс очень хочет все вернуть. Ему кажется, что он недорабатывает где-то и источник пищи может сорваться. Но он действительно крепко влип, потому что против пограничника ему не устоять. В определенный момент все достижения нарцисса переворачиваются с ног на голову, и это фактически макает нарцисса в грязь лицом. Это нарциссу пережить трудно.

Его внутренний перфекционистский голос говорит ему: ты недостаточно хорош. Пограничник ему вслух добавляет: да ты вообще полное ничтожество. Да, нарцисс не может просто хлопнуть дверью. Он на крючке зависимости от его питания, потребности быть лучше и победить. Чувство потери контроля над своим фальшивым «я» за счет потери отражений от пограничника, заставляет его бороться насмерть, чтобы все не рухнуло. И когда, казалось бы, все должно получиться, партнер-пограничник меняет все белое на черное.

В свою очередь пограничники тоже страдают от нарциссов, потому что чувствуют, что нарцисс их как-то неправильно любит. По этой причине они стремятся как можно полнее контролировать своего партнера, знать о нем все, всех других женщин вокруг считают угрозой и проявляют к ним довольно агрессивные чувства.

Что происходит с партнером «пограничника»? Он оказывается в ситуации, что его «я» становится черно-белым. Он либо хороший, либо плохой. И если уж честно говорить, то больше плохой. Любое телодвижение – и ты исчадие ада, которое мучает несчастного пограничника. А так как пограничник не очень уверен в том, какие части личности и качества принадлежат ему, а какие партнеру, то в минуты душевного смятения он швыряетприписывает все что попадается под руку партнеру. В результате, партнер теряет стремительно все личностные границы и скоро вообще с трудом может разобраться в клубке взаимоотношения, «где я и где не я». Разрушается самооценка, которая у нарцисса и так не очень. Все что он делает – плохо, он бездарен и беспомощен, уважать его не за что, потому что он ничтожество.

В итоге нарцисс попадает в довольно жесткие условия, в которых ему остается только сидеть и молчать, в крайнем случае на все соглашаться. Иногда нарцисс приобретает черты пассивно-агрессивной личности. Он просто ничего не делает в жизни, снося оплеухи от пограничника».

Есть мнение, что помимо трех вышеприведенных персонажей, которые составляют с нарциссами комплементарные пары, более-менее с нашими героями могут сосуществовать еще и шизоиды, поскольку не нуждаются в близких отношениях и слабо заинтересованы в сексе, предпочитают уединение, эмоционально холодны и отрешенны, равнодушны как к похвале, так и к критике. Таким образом, малочувствительному и погруженному в себя шизоиду вроде как должны быть по барабану финты нарцисса. Его не проймешь ни обесцениванием, ни отсутствием живых чувств, ни «отлучением от тела», от которых так страдают подле нарцисса «нормальные» люди. Правда, непонятно, чем подобный партнер может привлечь нарцисса. «Еды» от него не допроситься, а, значит, во взаимодействии нет никакого резона.

Резюме. Влипнуть в отношения с Роковым Человеком способен каждый, но зависнуть в них на месяцы и годы можно лишь при определенном складе личности. Ведь выжить рядом с нарциссистом можно, лишь все больше умаляя и отрицая себя. Трудно представить, что такой путь выберет человек с адекватной самооценкой, уважающий себя, знающий свои потребности, имеющий жизненные планы, настроенный на счастье и самореализацию.