Анатомия предательства, или Четыре жизни Константинова - Геннадий Русланович Хоминский

«Предатель!» Он вспомнил, что она картавила и не произносила букву «Р». Получилось у неё что-то похожее на «пледатель». Как ему было стыдно. Тогда. И теперь. Почему он так поступил? Мотивы его, пятилетнего мальчишки, теперь совершенно не понятны. Но он предал. И это главное. Это было начало его бесславного конца. Он стал предавать с пяти лет. И вспомнил он это, видимо, потому, что пришло время платить по всем своим счетам. Включая и тот, из его детства.

4.2. ЮРИЙ ИВАНОВИЧ КОНСТАНТИНОВ

«Именем Союза Советских Социалистических Республик приговорить к расстрелу», – произнесла его бабушка и пошла вперёд по длинному коридору. За ней шёл Константинов. Он почему-то был босиком, в белых холщовых штанах, в такой же белой рубахе, свисающей ниже колен. Коридор был тёмным, и только в самом конце был свет. Это было похоже на туннель метрополитена. Они двигались не спеша. Конец тоннеля всё приближался к ним и приближался. Они вошли в большой, ярко освещённый зал, заполненный людьми. Константинов вглядывался в лица и многих узнавал. Вернее, он знал, что они ему знакомы, но кто они, он никак не мог вспомнить. Неожиданно он увидал высокого мужчину в форме генерала. «Отец?» – выкрикнул Константинов. Но генерал посмотрел на него и отвернулся. Взял какую-то женщину под руку, и они отошли в темноту. Глаза Константинова метались по стоящим людям. Внезапно он увидел смеющегося мужчину. Это был Анатолий Иванович. «Толик, и ты надо мной смеёшься?» – крикнул Константинов, но в то же мгновение тот как бы растворился в толпе. Он больше не смог найти его взглядом. Но он увидел дядю Колю, тот держал под руку прапорщика с васильковыми погонами. «Боже, это ведь Трофимыч», – пронеслось в голове Константинова. Рядом с ними стоял Владимир Петрович с Мариной. Только они из всех присутствующих помахали ему руками, как бы прощаясь. Остальные либо его не замечали, либо, увидев, отворачивались. Внезапно зал закончился стеной с одной-единственной дверью. Константинов взялся за ручку и с трудом открыл её. В глаза ударил яркий зелёный свет. Он переступил порог и оказался на громадном лугу. Это даже был не луг, а нечто бескрайнее, где росла низенькая, как на газоне, трава. Она была ярко-изумрудного цвета. Над ней простиралось бескрайнее ярко-синее небо. Константинову стало жутко от того пространства, что открылось перед ним. Он обернулся к двери, в которую вошёл сюда. Но двери не было, как не было и стены, за которой находился зал. Перед ним был такой же бескрайний луг и такое же бескрайнее небо. Константинов не спеша пошёл вперёд. Вдруг он увидел людей, они как бы создавали коридор, по которому ему нужно было пройти. Подойдя поближе, он увидел молодого парня с девушкой. Они смотрели на него.

– Что, Юрка, не узнаёшь? – парень смотрел ему прямо в глаза. – Это я, Лёнька. Забыл меня? Но я-то тебя помню.

– Лёня, ты же погиб?

– Я погиб? Нет, Юрка, я буду вечно приходить к тебе и напоминать о твоей подлости.

– Юрка, ты подлец, ты предатель, – сказала девушка, и он узнал Наташу.

Она достала из стоящей рядом сумки яблоко и бросила в него. Оно больно ударило в плечо. Затем ещё яблоко и ещё. Константинов пытался увёртываться, но у него не получалось и все яблоки попадали в него. Он быстро пошёл вперёд, опустив голову. Внезапно он с кем-то столкнулся. Поднял голову. Перед ним стоял пожилой мужчина.

– Что, Юрий Иванович, не узнаёшь? – произнёс он.

– Леонид Парфёнович? – ответил Константинов.

– Как ты мог предать? Это было делом всей моей жизни. Я надеялся, что из тебя выйдет хороший учёный, но ты оказался предателем, – он достал из сумки яблоко и бросил в него.

Константинов втянул голову в плечи и быстро пошёл дальше. Впереди стояли две женщины и с ними два мальчика. Константинов сразу узнал их. Это были Ваня и Кирюша. Рядом стояли Людмила и Нина.

– Мама, а правда, что папа изменил нам? – спросил Кирюша.

– Да, дети, изменил. Он изменник, – ответила Людмила.

– Сыночки, это не так, я сейчас всё объясню, – быстро заговорил Константинов.

– Папа, ты предатель, – сказал ему Ваня.

– Ты предал не только свою семью, но и меня, – произнесла Нина, – ты изменник и предатель.

Дети достали яблоки и начали кидать в него. Константинов стоял не уворачиваясь. Яблоки попадали ему в лицо, в голову. Было больно, но он стоял. Потом медленно повернулся и пошёл дальше. Внезапно перед ним возникли девочка и мальчик.

– Юлка, ты пледал нас, меня и Костю, – картавя произнесла девочка. Константинов узнал маленькую Леночку и Костю.

– Юрка, ты обманщик, – произнёс Костя.

– Пледатель, пледатель и ещё обманщик – выкрикнула Леночка.

«Предатель, предатель, предатель!» – разнеслось незатухающее эхо. Константинов закрыл уши руками и пошёл дальше. Брошенные яблоки попадали ему в спину и голову. А он уходил от людей всё дальше и дальше. Внезапно он увидел, что зелёный луг заканчивается и перед ним открывается пустота. Её край был ярко выделен. Изумрудно-зелёная трава обрывалась чем-то чёрным. Что это было? Или изменялся цвет луга или это был провал в неизвестность? Даже подойдя ближе, Константинов не мог этого понять. Но летящие в него яблоки заставили сделать последний шаг. Нога провалилась в пустоту, и через мгновение Константинов полетел в бездну.

От падения захватило дух и Константинов резко проснулся. Он лежал на своей кровати весь мокрый от липкого пота. Сердце учащенно билось. Он сел и попытался прийти в себя. Какой странный и страшный сон. Он увидел всех людей, которых предал в этой жизни. Всё его существование разделилось как бы на различные жизни. И вехой, разделом служили эти люди.

Его сыновья. Ваня и Кирюша. Очень сложно понять, предал ли он их? Да, он ушёл от жены, которую не любил и которая не любила его. Их ненормальная жизнь продолжалась очень долго и, наверное, продолжалась бы ещё, если бы не Нина. Нину он любил. А может, нет? Просто она оказалась палочкой-выручалочкой в сложной жизненной ситуации. Ему было хорошо с ней. Очень хорошо. Как никогда не было с его Людмилой. А любила ли она его? Наверное, нет. Он также оказался для неё отдушиной, куда она смогла выплеснуть своё нерастраченное женское тепло. Ей было необходимо о ком-то заботиться. На полигоне не хватало общения, не было новых лиц. А когда она вырвалась на просторы большого города, он стал ей не нужен. Так же, как и она ему. Расстались без сожаления. Так же без сожаления и даже