Assassin’s Creed. Origins. Клятва пустыни - Оливер Боуден

– Какая она у тебя красавица, – ворковала Нефру.

– Да уж. Вся в мать.

– И в тетю, – с улыбкой добавила Айя.

Нефру подошла совсем близко. Айе стали видны синеватые прожилки на румяных щеках тетиной подруги.

– Девочка моя, что-то у тебя личико сегодня бледненькое. Нам с Херит ты горазда советы давать, а о себе тоже не мешает позаботиться.

Так оно и было. Еще по пути в Сиву Айя ощущала, что с ней творится что-то странное. Хотя молодая женщина и отмахнулась от причитаний Нефру, стоило признать, что даже сейчас ее подташнивало. «Скорее всего, из-за этого жуткого масла», – решила Айя.

Жуткий запах и, конечно же, нервы. Молодая женщина сознавала свои переживания насчет того, насколько умело Нефру своими сплетнями подготовила почву для ее более или менее спокойного появления на улицах Сивы. Однако благодаря этим слухам Ахмоз наверняка уже знает о возвращении Айи и ждет ее у себя. Оттягивать встречу с матерью Байека было невежливо. Конечно, Айя должна побывать у Ахмоз, и желательно этим же утром.

Когда Херит и Нефру вдоволь на нее насмотрелись, молодая женщина оставила их вдвоем и покинула гостеприимный дом соседки.

Улицы Сивы купались в солнечном свете, но это не успокоило внутреннего смятения Айи. Конечно же, она замечала, как люди останавливались и откровенно глазели на нее. Потом перед ней вдруг оказался Хепзефа – друг их с Байеком детства.

Айя помнила его мальчишкой. Так выглядели и они с Байеком, когда покидали деревню. Но если Херит и Нефру почти не изменились за эти годы, Хепзефа заметно вырос.

Сейчас он стоял, разведя руки в стороны и широко улыбаясь. Айе сразу вспомнился Байек. Эта мысль угрожала испортить встречу с другом детства, но, к счастью, обошлось. Они обнялись, и Айе снова пришлось приложить усилия, чтобы не расплакаться, но на этот раз – от радости.

Молодая женщина вкратце рассказала Хепзефе историю своих многолетних странствий, пообещав, что потом расскажет больше.

– Что нового в Сиве? – спросила Айя.

Хепзефа засмеялся и пожал плечами. Какие тут перемены. Жизнь продолжается, вот и все. Он добавил, что Сеннефер наверняка захочет ее видеть. Айя пообещала заглянуть к ним. Но вначале ей нужно…

Айя кивнула туда, где в конце переулка стоял нужный ей дом. Сейчас он был похож на притаившуюся львицу.

– Как Ахмоз жила все эти годы?

– Ахмоз? Да как всегда, – ответил Хепзефа. – То пристанет с чем-нибудь, накричит, а потом скроется в доме, словно ее и не было. Если вести, привезенные тобой, она сочтет добрыми, можешь не волноваться.

Айя сомневалась, что ее рассказ обрадует Ахмоз.

Пообещав Хепзефе навестить его, Айя пошла по переулку. Дом Байека стоял в самом конце.

Как странно: если другие уголки Сивы были настоящими кладовыми воспоминаний, то этот дом представлял собой исключение. Сабу не одобрял их с Байеком отношений, и потому Айя редко приходила сюда. Но даже когда такое случалось, остановившись в нескольких шагах, она вызывала Байека условным свистом и ждала появления своего друга. Пусть Сабу она не нравилась, однако Ахмоз ни разу не встретила девушку неприязненно: мать Байека почти всегда улыбалась и приветливо махала рукой. Они едва успевали перекинуться словом, потому что Байек не заставлял себя ждать.

Все это осталось в прошлом, а сейчас она сделает то, чего не делала тогда. Айя подошла к двери и постучала.

– Входи, – послышалось изнутри. – Я тебя заждалась.

Приказав себе успокоиться, Айя вошла. Ахмоз сидела на стуле посреди комнаты. Лицо матери Байека было холодным, губы – плотно сжатыми. Подобно Херит и Нефру, время не тронуло ее. Жилище, где прошло детство Байека, было опрятным и более просторным, нежели тетин дом.

– Значит, ты приехала одна, а они остались? – сказала Ахмоз, не предложив Айе сесть.

Хозяйка оглядела гостью с головы до ног. Взгляд Ахмоз не был враждебным, но и особого тепла в нем тоже не наблюдалось.

– Да, – ответила Айя.

Ахмоз умолкла, словно переваривая новость, уже переставшую быть новостью. Возможно, ей хотелось обо всем услышать из уст Айи.

– Как они? – наконец спросила Ахмоз.

– Хорошо. Ничуть не изменились.

– Неужели? – фыркнула Ахмоз. – Ты, вероятно, собираешься рассказать мне то, что, как тебе думается, я хочу услышать. Так вот: почему бы тебе для разнообразия не рассказать мне правду?

Айя растерялась, не зная, как себя вести и что говорить. Она помнила независимый и в чем-то властный характер Ахмоз, но с подобной прямотой сталкивалась впервые. Айя позабыла все приготовленные слова. Нет, повеление Ахмоз не рассердило ее. Женщина, столько лет проведшая в разлуке с мужем и сыном, вправе требовать искреннего рассказа о них. Эта мысль повергла Айю в еще большее замешательство. Ведь рассказывать придется об очень и очень многом.

И вдруг Ахмоз улыбнулась.

– Прости, – сказала она. – Я надеялась… ты понимаешь, на что я надеялась.

Встав, она подошла к Айе и тепло обняла.

– Айя, дорогая, ты стала сильнее и намного красивее, чем прежде. Даже не представляешь, как я рада видеть тебя после стольких лет.

Она предложила Айе сесть и попросила рассказать об их многолетних странствиях.

– Только прошу тебя, не говори, что Сабу и Байек ничуть не изменились.

– Я была неправа, Ахмоз. Конечно изменились. Твои мужчины стали отцом и сыном.

Это была правда и, в общем-то, радостная весть, несмотря ни на что.

– Представляю, как вырос Байек, – улыбнулась Ахмоз.

– Отец обучает его меджайскому ремеслу.

Айю не удивило, что Ахмоз и бровью не повела, услышав о меджаях. Но изумление, появившееся во взгляде матери Байека, заставило Айю торопливо забормотать:

– Дорогая Ахмоз, ты не волнуйся. Это не значит, что Байек…

Вот так Айе пришлось снова рассказать свою историю, но на этот раз ни о чем не умалчивая и ничего не приукрашивая.

Простившись с Ахмоз, Айя направилась к Рабии. Ее дом находился на другом конце селения. Идя туда, Айя снова ловила на себе любопытные взгляды сиванцев и перешептывания за спиной. Иногда с молодой женщиной здоровались, пытаясь остановить и вовлечь в разговор. Айя вежливо, но твердо отказывалась, ссылаясь на неотложное дело.

– Здравствуй, девочка, – сказала Рабия, встретив ее на пороге. – Я тебя заждалась.

По мнению Айи, сиванцы встретили ее слишком уж тепло, и это начинало утомлять. Ей не хотелось привлекать к себе столько внимания.

– С чего ты решила, что я к тебе приду? – спросила она Рабию.

– У тебя наверняка есть вопросы, – пожала плечами хозяйка дома.