Барнар — мир на костях - Angor

обратно. Вторая часть комнаты оказалась совершенно непреступной. Лезвия проходили так близко друг к другу, что между ними могла пролететь только муха или проскочить мышь.

Он продолжил перемещать шар по запутанному узору. А в глазах уже рябило от полусфер, наложенных одна на другую.

Но спустя какое-то время у него получилось закатить фигуру в отверстие. Он вытер пот с верхней губы и замер в ожидании.

Пол резко разъехался под его ногами в разные стороны, и мужчина полетел вниз. Конрад плюхнулся в прохладную бурлящую воду. Подводным сильным течением его несло непонятно куда. Он едва успевал поднять голову вверх и вздохнуть хотя бы каплю спëртого и сырого протухшего воздуха, как волны вновь запихивали его в водоворот.

Зловещая неизбежность пугала. Наëмник не знал, куда его тащит, но, опираясь на логику, всë же надеялся, что к открытой местности.

Однако суккуб не солгала, когда сказала Грегори, что Конрада уже ждут. Его действительно ждало множество смертельных жутких ловушек. В одну из которых он уже угодил. Узгулун хорошо защитил свою жертву — Амелию. Он знал, что с помощью неё сможет обезопасить своё полное воплощение. Наёмники и ведьмы были для него словно вредные и раздражающие блохи. Амелия должна была сделать так, чтобы они сами перегрызли друг друга. Повелитель хаоса оберегал её с помощью ловушек, чтобы никто не отобрал его марионетку.

Суккуб же согласилась ему прислуживать перед своей скорой смертью лишь по простой причине. Она была корыстным демоном. Многие годы девушка преклонялась перед дьяволом, так как все суккубы являлись бастардами князей тьмы. Они обязаны нести службу у дьявола и доставлять ему души, чтобы тот вознаградил их: отпустил на свободу. Суккуб всю свою жизнь послушно убивала мужчин и доставляла их измученные души правителю преисподней. Инкубы же, наоборот, убивали женщин. Была своя, чётко выстроенная система по распределению рабских душ.

Но, увы… Суккуб так и не стала свободной. Но эту свободу после смерти ей пообещал повелитель хаоса. Он мог даровать ей новую и лучшую жизнь, когда станет сильнее. Потому-то девушка и стала ему служить. К тому же с самого своего детства ей очень нравились страдания и мясо людей. Для неё это веселье, а не трудная работа.

Конрад тем временем захлëбывался ещё больше. Его тело занесло в гигантский железный бак. Где эхом отзывались его крики о помощи, а потом тушились огромными потоками воды. Она лилась на него сверху, уже с трудом давая ему возможность всплыть над поверхностью. Но когда цилиндрический высокий бак заполнилсяещё больше, наёмника прибило к его ржавой стене. Он жадно глотал воздух. Вода быстро поднималась. И тут его сердце оборвалось от ужаса.

Мужчина услышал, как наверху захлопнулась труба, из которой его только что выбросило сюда. Водопад прекратился. Но он кожей ощущал, как та всё же продолжает прибывать откуда-то с самого дна. Но сколько метров до этого дна? Восемь? Десять?

Ничего не было видно. Только тьма и куча воды, которая вскоре заполнит собой всë пространство. И когда это произойдёт, то его больше не станет.

И что делать? Сейчас каждое мгновение может оказаться решающим. Дождаться, когда вода поднимется выше, и тогда попробовать пробить отверстие в трубе, чтобы выбраться? Но что, если на него вновь хлынет водопад? И сможет ли он подняться наверх? А если доплыть до дна и нащупать отверстие там? Но он не сможет через него выбраться, пока вода прибывает с такой скоростью. Единственный вариант: дождаться, когда огромный бак полностью заполнится, и только после этого добраться до дна и выплыть через отверстие, откуда сейчас поступает жидкость. Но самым жутким было то, что он не знал, какого размера отверстие и как скоро оно закроется? Что, если он не успеет доплыть? И хватит ли ему воздуха? Каждая мысль об исходе сводила с ума. Она напрочь лишала спокойствия даже такого храбреца, как Конрад.

Он ждал. Улёгся на спину, закрыл глаза и ждал. Старался дышать размеренно, но от страха дыхание всë равно было учащëнным.

Мужчина остался один на один со своей судьбой. Больше не было ни друзей, ни Узгулуна, ни важного задания, ни любви. Была только Смерть. Она плавала рядом с ним и с любопытством смотрела на его мнимое самообладание. Её зловонное дыхание ударялось о его ушные раковины. Конрад слышал её улюлюканье и смех.

Наёмник открыл глаза лишь тогда, когда коснулся носками сапог железного потолка. Волны убаюкивали его и говорили, что уже всё решено. Но когда он дотронулся рукой о потолок, то вытряхнул мысли о смерти из головы. Он не готов.

Последние секунды, когда вода застилала оставшиеся крохи пустоты, были самыми отвратительными. По телу пробежали мурашки. Конрад сделал глубокий вдох и оттолкнулся со всей силы ногами от потолка. Опустившись на несколько метров, ему стало тяжело плыть дальше, и он выдохнул остатки воздуха, чтобы погрузиться ещё ниже.

Сколько именно плыть, Конрад точно не знал. Когда он сюда попал, дно уже было покрыто водой.

Голова начинала кружиться. Виски стискивала боль. Ноги резко дëргались от недостатка кислорода. Лëгкие пылали гневным огнëм, требуя от него вздоха, но он не мог им этого дать. Тогда горький едкий дым от пожара, устроенного ими, перекинулся на все остальные органы. Те в панике бились друг об друга, ища спасения из тонущего тела.

Никаких надежд. Только мрак, страх и смех Смерти…

Глава 26

Ноги уже давно бесполезно пинали воду, а не помогали плыть. Руки инстинктивно начали грести наверх. Но Конрад знал, что там спасения нет. Глаза закатились вглубь, словно черепахи, спрятавшиеся в панцирь от опасности.

Всë замерло…

Наëмник ощущал только колючий холод на коже, которая казалась ему сейчас такой далëкой, что совершенно не имела уже никакого значения.

Тёплое молоко с мягким сладким хлебом… Пыльный запах сена… Озлобленные взгляды… Ледяной дождь… Река и отречение от надежд… Грубые лохмотья вместо одежды… Раскаяние матери… Горячее сердце… Ветер и лошадь, мчащаяся во всю прыть… Яркое сияние клинка… Зелёные глаза и дарующие счастье губы… Её тонкий цветочный аромат вызывал в нëм страсть. Он звал его к себе… Он кричал ему уходить прочь отсюда.

Эта вереница из размытых воспоминаний пронеслась в голове.

— Конрад, значит, — донеслось до него во тьме. — Когда очнëшься, начинай грести изо всех сил.

— Кто ты? — но тут наëмника, будто ударили в затылок.

Он резко разомкнул веки и увидел впереди тусклое мерцание. Мужчина ринулся плыть к нему. Внутри открылось второе дыхание. Чем больше он перебирал