Фрилансер. Повелитель ареала - Сергей Анатольевич Кусков

— Перестраховались? Чтобы сделать гадость любому, кто заставит вас ему помогать?

Отвечать не требовалось.

— Если победят они — вы им помогли, аппараты отдали. Если победят их противники — вы сделали в среде тех, кому помогали, диверсию, и победители должны это оценить.

Тишина.

— А теперь бегом паять обратно, уважаемый сеньор! — снова рявкнул я, душа охватывающую до кончиков ногтей ярость. — Сколько потребуется времени для приведения в боеспособный вид эскадрильи?

— Всей эскадрильи — долго, — покачал он головой. — Но в течение получаса-часа смогу привести в порядок три десятка машин. Потом будем впаивать чипы и отправлять вам партиями, по мере готовности, но будет медленнее по объективным параметрам. Мы всего лишь люди, нужно время.

— Отлично. — Всегда бы так. — Через полчаса жду от вас сигнала о старте первой партии летунов. Сколько будет — столько и высылайте. Потом — посмотрим, но советую вам быть ОЧЕНЬ расторопным, сеньор.

А теперь пауза. Для перезагрузки собственного мозга и выработки новой стратегии. Ибо одно дело предполагать, как сложится обстановка после подрыва купола «Сердца Млечного Пути», и другое — знать, каковы результаты, и иметь чёткий план со всеми поправками. Я смахнул и деактивировал все визоры, отключил кокон, встал и размял немного руки и ноги — затекли.

— Что там? — это «золотому». Расплывчатая формулировка, но он меня понял.

— Они медленно отступают к зданию Сената, сеньор стажёр Веласкес, — отчитался парень. — Все войска стягивают туда, перегруппировываются.

— Подкрепления? Подходят? — Нахмурился.

— По тому, что я вижу из доступных источников, они использовали уже всё, что к ним подошло. Крупных сил, кто может к ним прийти в будущем, не фиксируем.

— Ну, раз так, то может и получится, — усмехнулся я собственным мыслям. Подошёл к уголку, к терминалу, за которым сидела Фрейя (сейчас тоже не в коконе, просто листала какие-то голографические проекции, какие-то новости). Активировал в три человеческих роста карту города, подключил её к базе, перекинув один из ключей «Золотому».

— Закрась красным контролируемые ими территории.

Золотой загрузил из базы нужную инфу, схема расцвела красками. Угу, красиво. Но цветной пятачок совсем небольшой. И ушли отовсюду, даже от купола со школой Кандиды де Хезус. В сенате, скорее всего, штаб операции, а может там заседают и члены «правительства спасения». Что бы я сделал на их месте теперь, подозревая, что подступы к дворцу заминированы ядерными зарядами, и там мой враг (дворец) приготовил тёплый приём с ловушкой? Да с флангов бы обошёл их! И перекрыл нам (в смысле нам, кто во дворце) пути выхода в город, благо, мы сами отрезали себя от мира, и вариантов для выхода на оперативный простор совсем немного. Вот тут бы я своих орлов разместил, и тут… А сюда бы стянул тяжёлую технику по максимуму.

Как противодействовать? Ибо они нас на самом деле запрут, а высаживать десант на купол Сената — красивый способ самоубийства? Да с тыла по ним ударить! Или хотя бы обозначить, что мы можем это сделать — сами уйдут. А как это сделать?

— Подсвети зелёным зоны безопасности в городе, — продолжал я отдавать распоряжения.

— Есть, сеньор.

Карта заметно позеленела — зелёного цвета значительно больше, чем красного. Правда и вооружение там ПОКА так себе. Но главное, всё верно, мысль была правильной. Должно получиться.

— Что такое? — напряжённый взгляд Фрейи, когда я смахнул визор.

— Будем рисковать. Если двадцать вторая пришлёт машины для прикрытия — хорошо. Нет — полетим сами, без них, закрываясь куполами, на свой страх и риск. И я полечу, Фрей, и не спорь с этим.

— Хуан, я же… — начали наливаться гневом её глаза, но я осадил:

— Фрей, ты у нас кто? Глава государства? Вот и управляй государством! А я — глава службы безопасности клана. И я лучше знаю, как поступить, чтобы подавить мятеж быстро и эффективно. Не мешай.

— Но я… — Сомнения, боевой задор её не улетучился, но притормозился.

— А ты запиши сейчас приказ о начале мобилизации. А я пока проведу совещание с силовиками. — Активировал общую линию, не собираясь говорить дважды, спорить и выслушивать контраргументы. — Старик, Поэт, Зевс, Зенит и Папа Кондор. Подходим к марсианам, срочное совещание. Как слышали, орлы?

— Это безумие. Очень большой риск, — качал головой Папа Кондор. — Хуан, итоговое решение за тобой, и пилоты люди военные, если надо — приказ исполнят, но я взываю к твоей рассудительности.

— Мы летим. А чтобы не было кривотолков, что людей подставляю, я полечу сам, — отрезал я, сверкая глазами.

— Ну и дурак!.. — произнёс глава нашей клановой лёгкой пехоты. Поняв, что его услышали, хоть говорил и тихо, и не по статусу ему вот так меня хулить, поправился:

— Хуан, сейчас не время для молодецкой удали. Мой прежний шеф тоже лично полетела на переговоры, свою удаль хотела показать. Неизвестно теперь, выживет ли. Я не хочу остаться без руководителя второй раз за несколько дней.

— Сделаем всё, чтобы этого не допустить, — хмыкнул я, понимая, что вояка, чёрт возьми, прав, и ругать его за эпитет нельзя. — Сеньоры, прошу прощения за дезинформацию и поправляюсь. Это не молодецкая удаль. Просто то, что я должен там сделать, могу сделать только я. Или кто-то из их высочеств. Всё, без вариантов. Потому я лечу в любом случае, будут кривотолки или нет.

— Всё же лучше, чтобы прикрытие было. — А это Папа-летун, лихорадочно о чём-то думая и качая головой. — Я знаю двадцать вторую. Там раньше мой друг по училищу верховодил. Не могут они вот так, открыто, взять и на ту сторону перейти.

На такое оставалось лишь усмехнуться.

— Хуан, уверен, что столько мехов хватит? — А это наряжено думающий о своём сеньор Мухабаев.

— Для боя — нет, не хватит, — честно ответил я. — Я рассчитываю исключительно на психологический эффект. А вот тут должно получиться, ибо мы страшные. Опытные безбашенные марсиане, и отмороженный на всю голову я, верховный предводитель вашей банды. Мы постоянно их удивляем, только поэтому живы. И если прекратим удивлять — они перехватят инициативу и ударят на своих условиях. А вот тут, боюсь, мы уже потом ничего не сделаем — мы объективно слабее. Так что надо вновь рисковать. Ибо если получится — активируем свой самый-самый главный козырь. Достанем из рукава, так сказать. И тогда будет плевать, на сколько тысяч человек их больше. Игра стоит свеч.

— Тогда чего сидим? Пора готовиться! — а это пятьсот сорок второй, глава клановой пехоты… Той, что осталась после вояжа Сирены. Вру, там её много осталось, просто прибедняюсь.

Двадцать вторая эскадрилья вышла на связь через сорок шесть минут после нашего разговора. Долго, противник уже начал приходить в себя, и его команды, отданные войскам, занять ту или иную позицию, становились всё грамотнее и грамотнее. У нас осталась фора в полчаса, не более, потом их штаб опомнится, и нахрапом будет не взять, морально не задавить. И новости полковник озвучил приятные, хотя и не настолько, насколько мне бы хотелось.

— Сеньор стажёр Веласкес, всего двадцать три машины. Больше не успеваем. Будем клепать по десять штук в час, и слать вдогонку, но быстрее не успеем.

Из моей груди вырвался тяжёлый, но облегчённый вздох.

— Хорошо. Так и работаем. Высылайте машины, готовьте данные для передачи контроля.

— Всем внимание! Открытие шлюза! — это голос кого-то из техников. Внутри в бункере все экстренно облачились, у кого что было. Противоатомная створка, закрывающая нас от внешней среды, медленно поползла вверх. Очень медленно, ибо очень тяжёлая. Мы стояли перед нею, с оружием в руках, в скафах. Обиженная офицерами Снежка с гномиками (их не допустили до работы в городе, «ты здесь с НИМ нужнее, а мы, старые тётки, туда сами смотаемся»), пятнашки и дочери единорога — взял только тех, в ком абсолютно уверен. И пара девочек во главе с Сюзанной. Пара это девять человек, так, просто уточняю — их навязала уже Фрейя. А кроме нас человек тридцать в чёрных доспехах без опознавательных знаков, и несколько марсиан — пилотов мехов и инструкторов. Вся эта масса людей подалась вперёд и присела на колено. Ибо ворвавшийся в бункер поток кислого воздуха в первую секунду мог сбить с ног. Ну, что он кислый мы знали, но не чувствовали — на всех были средние скафы. Но вот волна прошла, давление выровнялось. Температура за пределами скафа восемьдесят шесть градусов — зона комфорта.

— Вперёд! — скомандовал глава клановых пехотинцев, он же пятьсот сорок второй. И бойцы сорвались с места и помчались,