Пиратская принцесса - Сабрина Джеффрис

— Потому что я не хотела, чтобы это было так восхитительно.

Его наполнило чувство облегчения. Она просто злилась на себя за то, что сдалась. Надо было ожидать чего-нибудь подобного от такой упрямицы.

— Так дальше не могло продолжаться, — забормотал он успокаивающе. — Ты же не хотела расстаться со мной на самом-то деле. Ну сознайся, ведь не хотела? Только гордость мешала тебе это признать.

Она резко обернулась к нему и натянула на себя простыню.

— Ты всегда ведешь себя так, будто наверняка знаешь, чего я хочу. Но когда я говорю тебе, чего действительно хочу, ты это игнорируешь. А на самом деле ты ожидал от меня просто… просто… — Она вновь разрыдалась, и он почувствовал себя виноватым.

— Если ты говоришь о том, как я себя вел в последние несколько дней…

— Нет! — Она смотрела на него полными слез глазами, закусив нижнюю губу. — Не о том. Я понимаю, что ты… по-своему вел эту войну. Для тебя это была очередная битва. И как хороший стратег, ты довел эту битву до победного конца, затащив меня в постель.

— То, что в конце концов это произошло, вряд ли результат такой уж великой стратегии. Это было безумным поступком отчаявшегося мужчины, — он положил руку на ее прикрытое муслиновой простыней бедро и обрадовался, что она не оттолкнула его. — Все мои остальные планы провалились к дьяволу, поэтому я применил самый что ни на есть примитивный метод. — Рассердившись на себя за такие откровения, он добавил: — И, между прочим, эту войну вел не я один. Ты собрала против меня самое совершенное оружие из женского арсенала… готовила для меня… Делала этот дом настоящим домом… Всегда выглядела так чертовски красиво, что мне стоило неимоверных усилий не дотронуться, не поцеловать тебя.

Его признание, казалось, смягчило ее. Она глядела на него с удивлением и недоверием.

— Я думала, ты не замечаешь, — горечь была в ее голосе. — Ты был так занят своими гулянками… азартными играми и… другими женщинами…

— Я не дотронулся ни до одной женщины. Я, может, и делал вид, что весело провожу время. Я хотел заставить тебя ревновать, но я никогда бы тебя так не оскорбил. — Он притянул ее ближе. — Камилла, я… — он запнулся, не зная, как выразить словами то, что хотел сказать. — Я не хочу, чтобы наш брак был браком по договору. Я хочу, чтобы это был настоящий брак, со всем, что вмещает это слово. Чтобы мы заботились друг о друге и вместе состарились. Как мои родители. И твои.

Она сжала простыню, судорожно скручивая ее тонкими пальцами в какие-то немыслимые узлы.

— Не хочешь ты этого, Саймон. Не знаю, как насчет твоих родителей, но мои любили друг друга. Мой отец всегда уважал чувства моей матери.

Он открыл рот, чтобы сказать, что любит ее, но тут же опомнился. Карамба, черт ее дери! Любит? Неужели он мог полюбить Пиратскую Принцессу, которая перевернула бы его жизнь вверх тормашками, если бы он дал ей для этого малейший шанс? А Камилла продолжала:

— Ты хочешь, чтобы у нас был такой же брак, как у дяди Августа и тети Юджины. Ты устанавливаешь правила, а я им неукоснительно следую. Ты хочешь, чтобы я перестала думать о дяде Жаке, а я не могу этого сделать.

Он мрачно откинулся на свою подушку. Этот чертов дядя… А он чуть было не сказал, что любит ее. Сделай он такую глупость, и в ту же секунду она принялась бы из него веревки вить и заставила бы его все делать по-своему. Вот что означает вся эта чушь про уважение чувств друг друга. Она намерена давить на него, пока он не отстанет от ее дяди, так или иначе. Намерена воспользоваться его слабостью.

— Ты требуешь от меня пренебречь моим долгом, — сказал он. — Так вот, я не могу этого сделать.

Она так тяжело вздохнула, что сердце его снова сжалось.

— Тогда мы, наверное, зашли в тупик, да?

Она сделала движение, намереваясь уйти, но он схватил ее за руку.

— Ты куда?

Она остановила на нем свой ясный взгляд.

— Мы ведь закончили, правда? Теперь, когда ты получил то, чего хотел от меня…

— Не только… этого я от тебя хотел, черт побери! — он притянул ее обратно в свои объятия. Когда она расслабилась, уткнувшись ему в грудь лицом, он поцеловал ее, надеясь вернуть те чувства, что царили здесь совсем недавно. — Не только этого, Принцесса. Честное слово.

— Тогда чего же? — прошептала она сломленным голосом.

— Я хочу… — Он замолчал в поисках подходящих слов. Он не привык общаться с женщинами. Насколько проще было с солдатами, которые повинуются приказам без оговорок. Он понимал, что с Камиллой так не выйдет. — Я хочу большего. — Он горячо обнял ее. — Я хочу, чтобы ты была мне женой и не только постель связывала нас. А в обмен я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы заботиться о тебе и быть хорошим мужем.

— Все, кроме разрешения предупредить моего дядю.

Он скрипнул зубами.

— Да. Кроме этого. — Она молчала, и он поспешил добавить: — Но попроси меня все, что угодно, и я тебе это дам. Что угодно. Клянусь. — Он поглаживал ее по голове. — Все, что я прошу взамен, — будь мне женой, а не женщиной, которая просто живет со мной в одном доме и ненавидит меня.

Она посмотрела ему в глаза.

— Вот уж этого никогда не было.

Она смотрела на него так правдиво, так пристально, что у него перехватило дыхание.

— Тогда останься со мной до конца дня. У нас есть еще один день, чтобы провести его вместе по обычаю, помнишь? И если мы не воспользуемся этим временем…

Он смотрел на нее, нежно поглаживая ее бедро, представляя, какие сладкие тайны скрыты под простыней. Она задохнулась, и он захотел ее еще сильнее. Он склонился к ней и мягко поцеловал.

— Прошу тебя, Камилла, — проговорил он приглушенным голосом, — давай забудем пока про твоего дядю и про мой долг. Давай поваляемся и понаслаждаемся друг другом. Как и положено молодоженам. Завтра подумаем обо всем остальном.

На какой-то момент ему показалось, что она станет сопротивляться. Глаза ее смотрели неуверенно, а тело напряглось. Потом она вздохнула.

— Я не собираюсь забывать об этом, Саймон.

— И не надо, разве я об этом. — Он ухватил простыню, которой прикрывалась Камилла, и не успела она возмутиться, как простыня отлетела в сторону, обнажая упоительной формы грудь. Как прекрасны были эти груди, как нежны и полны, как влекуще темнели соски! Саймону до боли захотелось прикоснуться к ним губами. — Я прошу у тебя только временного перемирия. На сегодня. Только до завтра.

Он будет продолжать войну, если придется. И в конце концов он победит. Он всегда побеждал. А в этот раз он во что бы то ни стало должен победить. Нужно одержать сразу две победы: не упустить ее и отомстить Зэну.

Она не отвечала, и тогда он принялся целовать ее — жадно, ненасытно. Он открыл ее губы языком и погрузился в шелковистую теплоту, он был слишком голоден, чтобы быть нежным и заботливым. Рука его ласкала ей грудь до тех пор, пока Камилла не застонала, выгибаясь. В следующее мгновение она обняла его, и страх, что она откажет ему, прошел.