Военные тайны ХХ века - Игорь Прокопенко

В 1944‑м Владислав Микоша – военный кинооператор. Вот его рассказ: «Когда наш караван из Архангельска отправился в Англию, было около 250 кораблей. Все корабли должны были дойти до Исландии. В Исландии подсчитали свои убытки. Четыре наших корабля пошли на дно. Половина из восьми! Около 17 английских кораблей, и американские тоже, пошли на дно только за этот один путь».

В дальневосточные порты шли грузы из американского Сиэтла и других городов Западного побережья США. Эти американские «виллисы» помотались и по российскому бездорожью, и по немецким автобанам.

А еще к нам везли сухое молоко, какао, табак и, конечно же, тушенку, которая в обиходе так и называлась – «второй фронт». Откуда эта тушенка, знали даже дети.

Советская Армия продолжает победное шествие. К началу 1945‑го советские войска освободили Украину, Молдавию, Прибалтику. В Европе – Румынию, Болгарию, Венгрию, Польшу.

Сильно потрепанные, но продолжающие оказывать сопротивление немецкие войска еще живут реваншем. В Германии полным ходом идут работы по созданию «оружия возмездия». Оно должно вернуть былую мощь рейха. Нация должна потерпеть. Перелом на Восточном фронте не за горами.

Герд Шнайдер как никто другой был близок к создателям ракет «Фау». Его отец занимался этой программой и состоял в дружеских отношениях с Вернером фон Брауном, изобретателем оружия возмездия: «Уже, конечно, было известно о секретном оружии – ракетах «Фау». Все надеялись, что все еще изменится, хотя это было глупо. Мы не могли себе признаться, что уже проиграли эту войну.

В начале своей карьеры отец был референтом по баллистике и отвечал за развитие ракетной техники. А Вернер фон Браун, который впоследствии стал знаменитым, тогда еще не закончил учебу. Мой отец сразу понял, что речь идет об очень талантливом специалисте. И фон Браун получил должность. А потом мой отец нашел место в Пенемюнде, где появился ракетный полигон».

Случись этот технологический прорыв раньше, и ситуация в войне имела бы другое развитие. Ведь «Фау» испытывали не только на полигонах, и эксперименты заканчивались не только неудачами. Силы противовоздушной обороны Великобритании и простые англичане лучше других знают, что такое звук приближающейся ракеты. В руинах могли оказаться Ленинград или Москва – немецкие ракетчики уже подбирали места стартовых площадок.

В Советском Союзе тоже работают над созданием ракетного оружия. И понимают, что истинную мощь ему придаст только ядерный заряд. Ядерные разработки курировал Лаврентий Берия. Советские ученые под руководством Игоря Курчатова готовят проект по разработке конструкции атомной бомбы. А пока по особому распоряжению Государственного Комитета Обороны в захваченных районах Германии работают трофейные команды. Они демонтируют заводское оборудование, которое вывозится в Советский Союз. Победители имеют право на контрибуцию.

К апрелю советские войска освободили всю Восточную Европу и вышли к пригородам Берлина.

Вот что утверждает Штефан Дернберг, в 1944‑м – военный переводчик: «Я вам должен сказать, что немецкие потери в последний год войны были больше, чем все потери за предыдущие четыре года. В том числе особенно велики были потери офицерского корпуса. В первые годы там потерь не было. Первые генералы попали в плен под Сталинградом. А потом уже, в следующий раз, генералы попали в плен фактически только в 1944 году».

О скором поражении немцы говорят шепотом. Военные понимают: капитуляция – вопрос времени. И в ужасе ждут прихода «комиссаров». Кто может, выбирают между пленом на Западе и пленом на Востоке. Для этих людей боевые действия уже закончены – но не война. И они понимают, в чем разница.

А между тем до Берлина 55 километров. Всего полсотни верст до трудной победы.

Весной 1945‑го Берлин представлял собой страшное зрелище. Город был разрушен бомбежками.

В те дни наши войска понесли самые высокие потери за всю войну – почти 500 000 убитых и раненых. Этих жертв можно было избежать. Но штурму Берлина Сталин придавал особое значение. Он дезинформировал Эйзенхауэра и Черчилля о направлении главного удара и времени начала наступления советских войск. Сталин приказал опередить союзников: Красная Армия должна войти в Берлин первой.

Советские танки в Берлине

После недели боев оборонительный рубеж вермахта был прорван, берлинская группировка окружена. А в 20‑х числах апреля советские танки вошли на окраины Берлина. Остановить их должны были бойцы народного ополчения «фольксштурм», последняя надежда Гитлера.

Вот как вспоминает этот день один из ополченцев: «Русские солдаты появились у нас 23 апреля. В тот день по приказу я явился в штаб «фольксштурма», хотя понимал, что наша баррикада была совершенно бессмысленной. У нас было всего одно противотанковое заграждение и человек 20—25 из «фольксштурма». Они были вооружены винтовками и фаустпатронами.

Мы должны были оборонять шоссе, ведущее в Берлин. Но русские прорвались западнее и восточнее нашей позиции. И через полчаса все было кончено. Мы не знали, что нам делать. А потом я вернулся домой, в Берлин».

Артиллерийский разведчик Игорь Домаскин штурмовал Берлин в передовых отрядах. Вот его рассказ: «20—21 апреля мы оказались на окраинах Берлина. Нет никакой линии фронта, бой идет за каждый дом, за каждый этаж, за каждое окошко. В окне появляются пулеметчик или фаустпатронщик, по нему мы стреляем из всех видов оружия, в том числе из пушек».

Еще не окончились уличные бои, а в городе уже начались мародерства и грабежи. Победители мстили. Мстили за своих оставленных на растерзание немецким солдатам жен, сестер, дочерей. В апреле—мае 1945 года было изнасиловано около 100 немецких женщин.

Элеонора Клауберг 15‑летней девочкой едва не стала одной из таких жертв. Она вспоминает: «Русские приходили каждую ночь и искали женщин. А мы прятались от них. Я лежала в кровати вместе с матерью, когда однажды ночью один из них вошел в нашу спальню и схватил меня. Я ударила русского, а он приставил к моей груди пистолет. Отец стал умолять его не трогать дочь, и русский ушел. Но мы слышали, что происходило в соседних квартирах, слышали женские крики».

К 1 мая 1945 года одним из немногих незанятых укрепрайонов Берлина была крепость Шпандау. И не случайно – ведь в ней располагался нацистский научный институт, исследовавший нервно-паралитические газы. Охрана института готовилась оборонять крепость до последнего солдата.

Капитан Галл и майор Гришин были отправлены парламентерами в осажденную крепость. Но гарнизон сдаваться отказался. Все понимали: штурм Шпандау означает гибель сотен невинных людей.

Рассказывает майор Гришин: «1 мая 1945 года почти весь Берлин был уже в наших руках. У нацистов остались только отдельные островки сопротивления. Одним из них была крепость или, как ее называли, цитадель Шпандау на западной окраине Берлина.