Домой не возвращайся! - Бентли Литтл

Пожалуй, лучше это не выяснять.

Он осторожно обошел вокруг, разглядывая гнездо, притрагиваясь к нему, потом огляделся. В помещении не было ни одной двери за исключением той, через которую он проник сюда. Обойдя по периметру гигантскую комнату, он вернулся ко входу в кабинет. Войдя внутрь, он плотно прикрыл за собой дверь.

Очевидно, Биллингэм говорил правду. Дом действительно стоит на границе и, вероятно, благодаря этому граница остается закрытой.

Но хорошо ли это? Увиденное им не было ни страшным, ни ужасным. Может, некоторые создания из того мира и бывают такими, но ясно, что там не только одно зло.

Может, этот Дом и не стоило бы возводить вовсе, думал он. Может, его деятельность - ошибка разума? Может, настало время снятия границ? Ведь его убежденность в том, что Другая Сторона представляет собой зло, исходит лишь из того, что ему так сказали. Да, конечно, страшно представить себе сосуществование с покойниками, с привидениями, призраками и Бог знает еще с кем, но ведь это лишь потому, что он заранее так считает. А может, на самом деле так и должно быть? Может, это естественный способ существования? Может, ошибкой является разделение двух миров, и на самом деле противоестественным является сам Дом?

Может, Дом - воплощение Зла? Сторми обернулся на закрытую дверь. Дом, надо признать, далеко не свят. Он разрушил его семью. Обманом заманил сюда и сделал пленником. И ради чего? Чтобы Дом мог сохранять свою силу? Сторми покачал головой. Цель не оправдывает средств. Ради высшего блага не должно совершаться зло.

И в этом смысле все жуткие и страшные события, которые с ним происходили и происходят, сотворил Дом.

Нет, это не правда.

Все это сотворила Дэниэл.

Эта девочка - воплощение Зла.

Это правда. Нравственный релятивизм - удобное интеллектуальное убежище, когда сталкиваешься с чем-то типа загробного мира, но эта девочка в обоих мирах несла зло. Он не мог объяснить, почему он так решил, он просто был в этом уверен. Внезапно Сторми почувствовал сильное желание уйти из кабинета, вернуться в гостиную, в столовую или куда угодно, лишь бы оказаться поближе к Биллингэму.

В Доме послышался мелодичный перезвон колокольчиков; источник звука нельзя было определить - казалось, они звенят всюду.

Дверь кабинета открылась. Биллингэм, стоя в коридоре, просунул голову.

- Мыть руки, - сказал он. - Время обеда. - И с улыбкой добавил:

- У нас гости.

За обеденным столом сидели люди.

Лори резко остановилась на пороге столовой. За столом сидели четверо мужчин, между каждым - свободные стулья, словно все оберегали свое личное пространство или боялись более тесного соседства.

Все выглядели... нормальными. Не было ощущения, что они - постоянные обитатели Дома, явления, призраки или подобия Биллингтона. Гораздо больше они были похожи на нее самое; общее для всех выражение настороженности на лицах свидетельствовало о том, что они - такие же пленники Дома.

Она почувствовала внезапный прилив бодрости. С тех пор, как оказалась здесь, с тех пор, как выслушала краткую речь Биллингтона, с тех пор, как поняла, что вынуждена будет остаться здесь и ей не позволено покидать дом, она ощущала не характерную для себя беспомощность. Бессилие моральное и физическое. Она предпринимала все возможные способы вырваться отсюда или хотя бы войти в контакт с внешним миром. В тщетной попытке связаться с братом она даже пыталась воспользоваться любимой Джошем астральной проекцией. Но ничего не помогало, ничто не действовало, и она уже была готова сдаться, смириться с фактом, что сила Дома превышает ее возможности.

Но теперь, когда их пятеро...

Пять голов, как говорится, лучше, чем одна. Может, вместе им удастся выработать план спасения. Глядя на сидящих за столом мужчин, она снова обрела надежду.

Биллингтон с театральной цветистостью начал церемонию знакомства, обходя стол по часовой стрелке.

- Дэниэл Андерсон... Нортон Джонсон... Сторми Сэлинджер... Марк Маккинни.

Каждый неловко улыбался и склонял голову в знак приветствия.

Биллингтон поклонился в ее сторону.

- А это Лори Митчелл.

Снова кивки и улыбки.

Помощник, кружа по столовой, выглядел абсолютно счастливым. Улыбка его все ширилась и ширилась, вызывая у Лори все большую неприязнь.

- Наконец мы все вместе. - Он опять согнулся в поклоне. - Я пойду готовить вечернюю трапезу, а вы, ребятки, пока знакомьтесь друг с другом.

Он ушел через двустворчатые двери в направлении кухни. Через секунду заговорили все разом. Никто не сомневался, что на самом деле они не одни, что за ними не наблюдают, не подслушивают, но в данный момент все были озабочены иным.

Сторми первый сформулировал вопрос, занимавший каждого.

- Что здесь происходит, черт побери? Опять заговорили все разом, и Лори, выждав несколько секунд, подняла руки и громко заявила:

- Тихо! По одному, пожалуйста!

Все замолчали и уставились на нее. С этого момента она поняла, что стала неформальным лидером. Лори ничего не имела против. Если что она и усвоила из своего бизнеса, так это уверенность в том, что для решения любого вопроса необходимо определить, кто может взять на себя ответственность. Однако она чувствовала себя растерянной не меньше других и совершенно не способной взять под контроль совместные усилия.. Для чего? Для поиска выхода? Для выяснения сущности Дома? Она не была уверена, что понимает желания остальных.

Но она по крайней мере способна руководить дискуссией, способна сохранить некое подобие порядка и внести некоторый момент организованности. Обведя всех взглядом, Лори произнесла:

- Итак, кто хочет начать?

Оказалось, у каждого из них в детстве был Биллингтон, Биллингсли, Биллингс или черт его знает как. Сторми начал рассказывать о своих приключениях в Нью-Мексико; все согласно кивали. Его история отличалась от той, что пережила сама Лори, деталями, но не сутью, и она прекрасно поняла, через что ему довелось пройти.

То же самое относилось и к Марку - на Западе, к Нортону - в Айове, к Дэниэлу - в Пенсильвании.

Затем она поведала свою версию.

И ее тоже все поняли.

Она ощутила мгновенно возникшую близость. Разумеется, это не неожиданная встреча давно разлученных братьев и сестры, но близко к этому; между ними существовала вполне определенная связь.

Только Марк несколько отличался от остальных. Он был значительно моложе других и, хотя это и можно было принять во внимание. Лори почувствовала, что дело в другом. Он вел себя несколько... иначе, менее встревоженным всей ситуацией, даже, казалось, на каком-то уровне понимающим, что происходит. В отличие от других ему это было более знакомо. У нее не было оснований усомниться в его лояльности, поскольку он был такой же жертвой, как и все остальные, но только в его рассказ она не поверила на все сто процентов. Нет, она не считала, что он солгал. Просто сложилось впечатление, что он утаил что-то, сказал не всю правду.