Волшебный пояс Жанны д'Арк - Екатерина Лесина

Беспомощный и бесперспективный.

Иначе почему, местный, живет в общаге? Одевается в какие-то обноски?

Николаша был нелюдим, не специально, но исключительно из особенностей собственной натуры, которая требовала тишины и покоя.

— Подошью, — сказала Стася, прикидывая, что взять с Николаши нечего. — Давай сюда.

Она справилась и с брюками, и с рубашкой, слишком большой, а оттого висевшей парусом. И, повинуясь смутному чувству жалости, накормила Николашу свежесваренными щами.

Так завязалось знакомство.

Недели не прошло, как Николаша предложил переехать к нему. Он жил один, и Стася с радостью предложение приняла. Комната его была больше и окно имела во всю стену. Здесь не хватало уюта и женской руки, и Стася с удовольствием эту самую руку приложила.

Она сделала новые наволочки.

И покрывало сшила из лоскутков.

Стол отчистила, вымыла холодильник. Навела порядок в шкафах… Ей нравилось хозяйничать, представляя, что это — вовсе не комната в общежитии, но их собственная с Николашей квартирка.

Вот так и жили.

Две стипендии. Стасин заработок, который она вкладывала и в комнату, и в Николашу, заставляя его преображаться. Иногда деньги появлялись и у Николаши, правда, тратил он их совершенно бестолково: на книги. Нет, Стася была далека от мысли, что книги — не то вложение капитала, но вот… зачем ему пособия, которые спокойно можно в библиотеке взять? И новые покупает. Ладно, пусть пособия нужны, так Николаше всего-то сказать надобно, и Стася с библиотекарем договорится, спишут за пятую часть цены. Помимо книг, Николаша покупал дорогой козий сыр, фрукты и конфеты, трюфели, до которых был большим любителем.

Стася вздыхала.

Смирялась.

И старалась не задумываться, откуда у него деньги. Впрочем, эта загадка разрешилась сама собой, когда в их комнатушке объявился смуглый, цыганского облика, тип.

— Кто это? — спросила Стася, когда тип ушел.

— Кирилл. — Николаша произнес это так, будто имя что-то объясняло. — Это… это воспитанник моей бабушки. Он за мной приглядывает.

Тогда-то Николаша и рассказал правду о своей семье. Стася не сразу и поверила.

Он, Николаша, наследник богатой старухи?

И сбежал из дому? Живет, учится, а как доучится, то уедет за границу работать?

На фантазии похоже… но был ведь Кирилл в костюмчике, купленном отнюдь не в торговых рядах, в штиблетах лаковых, и сам лощеный, что кошак редкой породы. И было пять сотен долларов, оставленных Николаше… на мелочи, как выразился тип.

Да за эти деньги Стася месяца три прожила бы, не особо себя стесняя!

А Николаша купил колечко с фианитом и предложил пожениться.

— Я тебя люблю, — сказал он, глядя на Стасю по-собачьи преданным взглядом. — Будешь моей женой?

Стася согласилась.

Будет.

Не то чтобы она любила Николашу. Нет, любила, конечно, хотя и любовь ее отличалась от той, о которой в книгах пишут. Николаша был тихим, беззлобным. С ним было удобно. Предсказуемо.

Так почему бы и нет?

Однажды Николаша явился в превеликом волнении. Он был взъерошен, нервозен и ногти грыз. Эта его привычка раздражала Стасю, как и другая — входить в комнату, не сняв уличную обувь.

— Мы должны пожениться… мы должны… пожениться… быстро… как можно быстрей… — Николаша метался по комнате. — Собирайся. Идем… Если мы поженимся, то она ничего не сделает!

Стася не стала спрашивать, кто такая она и что именно должна сделать или нет, предположив, что речь идет о будущей свекрови.

Это был редкий случай, когда Николаша все сделал сам. Нашел загс, сумел договориться о регистрации. Заявление писали задним числом. Свидетельство выдали на руки, и Николаша прижал его к груди с нежностью.

— Теперь все! — сказал он, непонятно к кому обращаясь.

Николаша ошибался.

Стася поняла это еще там, в кабинете регистратора, ставя подпись в книге, но промолчала, понадеявшись, что обойдется.

Не обошлось.

Их пригласили на ужин. Приглашал тот самый лощеный тип, который, передавая приглашение, умудрялся выглядеть виноватым.

— Кирилл, это ведь не ты заложил? — поинтересовался Николаша.

— Нет.

— Я тебе верю.

— Спасибо…

— Там все будут?

— Все.

— И хорошо, — Николаша кивнул. — Давно пора покончить с этим…

А когда тип ушел, Николаша обнял себя. Он стоял, пялясь в темное окно, пока Стася его не окликнула.

— Завтра мы идем в ресторан.

Николаша пожевал губу.

— Я тебе говорил, что моя семья богата… и они…

— Не будут мне рады.

— Это мягко говоря.

— Ничего, — Стася обняла мужа. — Как-нибудь переживем. Мы ж к ним не напрашиваемся.

Николаша вздохнул:

— Не напрашиваемся, но она… она не привыкла уступать кому бы то ни было. Не слушай ее, ладно?

— Кого?

— Старуху… Что бы ни случилось, просто не слушай ее.

— Не буду, — пообещала Стася и мужа по плечу погладила. Интуиция подсказывала ей, что браку не суждено продлиться долго.

И не ошиблась.

Был ресторан.

Роскошный. Пожалуй, даже подавляюще роскошный, и Стася сперва растерялась от обилия золота, света и еще людей.

Пафосное место, как Николаша выразился.

И вправду пафосное. Глянцевое. И глянец этот лежит на белоснежных скатертях, на холеных дамах и лощеных кавалерах, на прислуге, которая выглядит слишком уж прислугой. Пафоса слишком много, и Стасе становится смешно. Правда, смех она благоразумно сдерживает.

Их проводили в отдельный кабинет.

— Стася, знакомься, это моя мама, Ольга Николаевна…

Молодящаяся блондинка милостиво кивнула.

— Кирилла ты знаешь… Алла, моя сестра…

Еще одна блондинка, не молодящаяся, просто молодая. И тоже глянцевая.

— Валентина…

Сонная и равнодушная.

— А это Алиция Виссарионовна. Моя бабушка…

Эту женщину язык не повернулся бы назвать старухой. Возраст ей шел, как шел и шерстяной строгий костюм, который, как поняла Стася, стоил немалых денег. Женщина сидела во главе стола, и это казалось правильным.

— Присаживайтесь, дорогая, — низким хрипловатым голосом велела Алиция Виссарионовна. — Поговорим. Надеюсь, вы утолите наше любопытство… все-таки не каждый день я знакомлюсь с невестой внука…