На той стороне - Кирилл Шарапов

Константин обернулся, посмотрел на труп. За пару минут, что он прислушивался и обдумывал варианты, тот сильно изменился, настоящая мумия, скелет, обтянутый желтой восковой кожей. Зверек уже отлепился и теперь сидел, как собака, обвив лапы своим длинным серебристым хвостом, и таращился на Воронцова, словно чего-то ждал. Вот только чего? Блин, надо было проконсультироваться со Стражем, пожалуй, только он может ответить на вопросы Константина.

— Ты меня понимаешь? — глядя на зверька, поинтересовался бывший детектив.

Зверек ничего не ответил, но склонил голову, что можно было считать как — Да.

— Уже неплохо, — порадовался Константин. — Что ты такое?

Несколько секунд ничего не происходило, а потом в его голове всплыл образ белесой тени на берегу Смородины. Слегка закололо в висках. Да, подобное общение было болезненным, если так разговаривать, он себе хроническую мигрень заработает.

— Понятно. Ты опасен для меня?

Зверек покачал головой и вильнул хвостом, и новый образ, где он трется об ногу Воронцова.

— Я твой хозяин?

Кивок.

— Если тебя увидят, уничтожат?

Мотание головой. Образ какого-то мужика, который шел по улице большого города, а рядом с ним шел серебристый «песец». Люди не обращали внимания ни них.

— Блин, какая информативная беседа, — пробормотал Константин, массируя ломящие виски. — Вот только ты труп организовал, и скорее всего, догадаются, что это твоя работа.

Новый кивок.

— Ты можешь снова стать невидимым? Ведь где-то ты находился до того, как набросился на этого неудачника.

Кивок.

— Хорошо. Слушай внимательно, я признаю себя твоим хозяином, я понятия не имею, кто ты такой.

И тут же получил в ответ образ одного слова — прислужник.

Константин порылся в памяти, но ничего похожего в мифологии славян не припомнил. Вероятно, чисто местное существо.

— Хорошо, прислужник, ты у нас белого цвета. Беляк и прочее, звучит неинтересно, хотя, может, Кефиром тебя обозвать? Не, не катит. — Воронцов на секунду задумался. — Вот оно, буду звать тебя Беляш. А будешь себя плохо вести, я тебя на беляши пущу. Теперь о правилах нашего существования. Ты до приказа остаешься невидимым, ни на кого не нападаешь, и уж тем более без приказа не убиваешь. Если нет, я сейчас иду в место силы, и Страж найдет способ отправить тебя обратно. Мы поняли друг друга?

Кивок.

— Отлично. Чем ты питаешься? И как часто тебе надо есть?

Новый образ — светящиеся лапки Беляша, который сидит на трупе.

— Энергия, жизненная сила? — уточнил Константин.

Кивок.

— Обязательно убивать?

Прислужник замотал мордой. И новый образ — как он трется об ноги людей, и шерстка слегка светится.

— Вот и хорошо, — обрадовался Константин, — разобрались. Теперь исчезни, и до приказа не появляйся, мы сможем общаться образами?

Кивок, и зверушка с третьего плана, превратившись в туман, не слишком быстро втянулась в едва видимым призрачный ободок. Правда, он стал слегка плотнее, но если не приглядываться, не слишком заметно. Всего исчезновение заняло секунд пятнадцать. Хотя Беляш возник перед несостоявшимся убийцей почти мгновенно.

— Ты меня слышишь? — почти шепотом произнес Константин.

— Да, — прилетел ему в голову образ двух букв. Виски опять заломило. Да, нужно искать способ общения, что-то похожее Воронцов видел в древе прокачки, типа умение понимать зверей и птиц. Чисто друидская фишка.

Теперь осталось последний штрих — нужно избавиться от тела. Да уж, труп образовался совершенно не вовремя. Выглянув наружу, и убедившись, что толпа с вилами и факелами, желающая пустить кровь боярину Воронцову, отсутствует, и улица пуста, Константин закрыл дверь, и направился к покойнику. То, что еще недавно было мужиком, весом килограммов семьдесят-восемьдесят, сейчас выглядела, как средняя мумия, изготовленная по всем правилам египетских жрецов. Быстрый обыск, одна серебряная куна с цифрой три — вот и вся добыча. Револьвер старый, кое-где ржавый. Да уж, словно только из земли выкопали. Повертев его в руках, Константин быстро прикинул, что, да как, и сунул ствол на низ ранца. Пусть в вещах будет спрятан, быстро не достать, но если он решится на побег, то ствол лишним не будет. Да и сомнительно, что его вещи будут обыскивать, они вроде с Авией договорились. Теперь само тело. Воронцов выглянул во двор, тишина, на траве роса, небо стало гораздо светлее, где-то проорал петух, нужно спешить, тут люди рано ложатся и рано встают.

Вытащив «сушняк» во двор, Константин направился к забору слева, не стоит соседке подкидывать труп в огород, а то увидит утром, кричать начнет. Погибший весил чуть больше десяти килограммов, так что, перекинуть его через забор — не составит проблем. Да и не пришлось, жерди, из которых он был сделан, старые, рывок, тихий хруст, и вот вполне проходимая дыра. Пролезть, втащить тело бедолаги, который так неудачно подвернулся прислужнику. Оглядевшись, Константин понял, что был прав, участок выглядел заброшенным, везде грядки, а тут трава по колено. К счастью, тропинка в двух шагах была засыпана гравием, и следов Воронцова не должна была сохранить. Прыгнув на нее, чтобы траву не тревожить, он быстро добежал до забора напротив, вот там дом был вполне обитаемым.

— С добрым утром, соседи, — с максимум сарказма произнес он и, размахнувшись, запустил покойника почти на середину чужого участка.

Надо сказать, высохший человеческий труп имел довольно неплохие аэродинамические характеристики, улетел хорошо, а приземлился еще лучше — прямо рядом с туалетом типа сортир. Вот тут его и найдут. Константин быстро добрался до дыры в заборе, загнал обратно в отверстие ржавый гвоздь, убирая последние следы преступления. Огляделся, никого в поле зрения не обнаружив, бывший частный детектив, а теперь пленник, лже-боярин и ценный актив, скользнул к дому, прикрыв за собой дверь, и принялся раздеваться. Глаза слипались, голова гудела, сил не осталось. Странно, вот только что он вытащил из дома труп человека, который пытался его убить, и ничего — ни сожаления, ни жалости, ему просто хочется спать.

Забравшись под одеяло, он рухнул на подушку и закрыл глаза.

— Спи, хозяин, — прилетел в голову мысленный образ, а следом еще один, — я посторожу.

Константин поморщился, в голову, словно, гвоздь вогнали, но ему это не помешало. Не прошло и минуты, как он уже спал.

Из сна Константина выдернули крайне грубо — боль в виске и мыслеобраз злого Аркада, стоящего на пороге и пристально смотрящего на спящего Воронцова. Что ж, Беляш довольно оперативно предупредил о появлении охранника Авии.

— Твою ж мать, — прошипел бывший детектив, открывая глаза и пытаясь унять боль в виске. За окном было уже светло. Константин кое-как сел и посмотрел на здоровяка. — Чего тебе? — с аристократическим презрением не выспавшегося человека поинтересовался Воронцов, который уже вжился в роль, и у него неплохо выходило играть особу голубых кровей.