Битва титанов. Несущие смерть - Маркус Хайц

Но алкоголь его не интересовал. Не этой ночью. Ему нужен был ясный рассудок.

Тунгдилу запомнился знак на наручах существа. Чтобы удостовериться, он отыскал на полке небольшую книжицу, которой занимался раньше на протяжении многих вечеров, чтобы не находиться рядом с Балиндис, и стал листать ее. И точно, он не ошибся. Речь шла об эльфийском слове «иметь».

Захлопнув книжку, он поставил ее на место. Что же это снова такое? Нужно спросить Маллена и Ортгера, были ли эльфийские руны на доспехах других существ.

Он поднялся и вернулся в спальню. Как и был, в одежде, он прилег на простыню рядом со спящей Балиндис, подпер голову рукой и посмотрел на ее лицо; при этом он изучал чувства, которые вызывал ее вид.

Так пролежал он до рассвета.

Когда постучала Года, чтобы сообщить ему о гонце, и передала ему письмо Гандогара, он все еще был занят собой и своими чувствами. Ночь не принесла ему мудрости.

Потаенная Страна, королевство Вейурн, Мифурдания, начало лета 6241 солнечного цикла

«Театр Диковинок» за ночь свернул лагерь, не дав ни одного представления. На рассвете яркие вагончики покинули Мифурданию и теперь двигались на запад.

Горбатый попрошайка в потрепанных одеждах и огромной шляпе с широкими полями на жирных черных волосах бродил меж остатков лагерного костра и беспорядка в поисках чего-нибудь съедобного.

Не обнаружив ничего, что бы ему приглянулось, он направился в город, на рыбный рынок. Там он уселся на бочонок, откуда открывался прекрасный вид на гавань, и то и дело протягивал руку прохожим.

— Подайте монетку голодающему, — причитал нищий низким голосом, время от времени покашливая.

Никто из знавших Родарио не разглядел бы под всей этой грязью тонкие черты актера, щедро использовавшего содержимое своей шкатулки с гримом, чтобы как следует обезобразить себя. Довершал образ омерзительный шрам на левой щеке и пятна на зубах, а также… бритье. Безжалостное бритье! Невероятный отказался от своей любимой эспаньолки ради этой миссии. И от этого ему становилось больно.

Тасия и остальные удивились, когда он созвал их посреди ночи и объявил о том, что намеревается делать: выполнить щекотливое поручение, чтобы разобраться со странными происшествиями в Мифурдании. Он передал руководство «Театром Диковинок» своей светловолосой музе, поскольку не знал, сколько времени ему понадобится на то, чтобы раскрыть окутывающие Фургаса тайны. Актриса приняла повышение с очаровательной улыбкой и на протяжении нескольких часов делала расставание… невозможным.

— Ну, дайте хоть что-нибудь, — молил Родарио богатого купца, который плюнул ему под ноги и двинул восвояси. — Нет, не это. Ваши сопли не стоят денег. Дайте монетку, господин, — крикнул он ему вслед, некоторые прохожие рассмеялись.

Прошло утро. Солнце продолжало свой путь высоко над головами людей, затем снова стало клониться к горизонту.

Родарио храбро продолжал сидеть на своем посту. Он боролся с надоедливыми мухами, насмешками детей и торговца, пытавшегося согнать его с бочонка. Как бы там ни было, его скромных доходов хватило на то, чтобы купить кусок хлеба и немного сивухи. Так бедность легче было выносить.

Ожидание продолжалось.

Наступили сумерки, и тут он заметил баржу, на которой вчера видел лучницу. На этот раз она сидела высоко. Судя по всему, в город шла она пустой.

Родарио направился в гавань и улегся напротив причала для фрахтовых судов между мотками каната. Выглядел актер, как попрошайка, устроившийся на ночлег. Увидев его, никто бы ничего не заподозрил.

Темноволосая женщина в черном плаще, распахнутом на груди, появилась только тогда, когда начало темнеть. Под плащом Родарио увидел темное же платье с корсажем. Длинный кинжал висел у нее на поясе. Она казалась ему знакомой, хотя он и не мог понять, откуда.

Она пробежала по палубе, изящно спрыгнула на причальную стенку, заложила в рот большой и указательный пальцы и изящно же свистнула.

Ворота склада, расположенного неподалеку от того места, где лежал Родарио, открылись, на неровную мостовую упал свет, и оттуда показался мужчина в похожей на робу коричневатой одежде. На голове у него была шляпа, цепочка на шее выдавала в нем члена гильдии торговцев.

— Кеа! Ты уже вернулась? — Он хотел было подойти к ней, когда заметил притворявшегося спящим Родарио и остановился. — Фи, отбросы.

Родарио не шелохнулся, надеясь, что его оставят в покое, но вот его уже пнули носком сапога в бок, и он со стоном свернулся калачиком.

— Поднимайся, оборванец! Проспишься где-нибудь в другом месте! — Мужчина наклонился над ним и ударил кулаком по шее. — Ты что, не слышишь? Сейчас я позову на помощь нож и пощекочу тебя.

Этой угрозе Родарио не мог противостоять. Он поднялся, бормоча что-то пропитым голосом, громко шаркая ногами, проплелся мимо фасада склада и нырнул в проем между этим и соседним зданием. Пришлось сильно напрячься, чтобы вообще протиснуться в небольшое пространство.

— Вы меня прогнали, но от меня не избавились, — пробормотал Невероятный, воспользовавшись щелями в сложенных из досок стенах, чтобы взобраться на крышу. Он намеревался подслушать разговор сверху.

Актеру действительно удалось подобраться к люку, открыть его и бесшумно проскользнуть внутрь.

В темноте он приземлился на что-то мягкое, слегка подавшееся под его весом. Вместе с запахом и потрескивающими звуками на ум приходило только одно: мешки с зерном. Барак был сверху донизу завален мешками с зерном, словно Мифурданию ожидал голод или осада.

Родарио змеей пополз вперед, целеустремленно продвигаясь к узкой полоске света, попадавшего снизу через узкую щель. Он осторожно приставил голову к щели, чтобы услышать и увидеть, что происходит под ним. Начало разговора он уже пропустил.

— И во сколько бы мне это стало, Дейфрих? — спросила женщина по имени Кеа, стоявшая прислонившись к опорной балке.

Мужчина указал на пустую часть склада, в которой не было ничего, кроме пары мешков зерен и грязи.

— Сотня мешков? Ты только посмотри вокруг, Кеа. В данный момент в городе практически нет зерна.

Та натянуто улыбнулась, и Родарио снова показалось, что он знает ее.

— Потому что ты скупил его, Дейфрих. Чтобы поднять цену.

— Я? — удивленно возразил тот; даже любитель заметил бы, что он переигрывает.

Кеа подняла голову, вынула из-за пояса кинжал и указала острием наверх.

— Предположим, я поднимусь туда, в хранилище. Что я там найду?

— Немного, — с ухмылкой солгал Дейфрих, изо всех сил стараясь казаться убедительным. — Скажем, десять вейурнских золотых монет. За каждый мешок.

Кеа нагло расхохоталась.

— Ты жалкий маленький головорез, — произнесла она с ноткой угрозы в голосе, поднимая вверх указательный палец левой руки. — Я предлагаю тебе одну золотую монету.