Тайна Эвелин - Имоджен Кларк

было ощущение покоя, которое она по ошибке принимала за нечто большее. Сейчас она чувствовала себя совершенно иначе. Какой же чушью была набита ее голова раньше!

Но они с Джезом всегда сохраняли здравомыслие. Оба не были готовы к серьезным отношениям и не искали их, уж точно не друг с другом. Ночь, которую они провели вместе, послужила временной мирной гаванью, которую они друг другу предоставили, причалом в шторм, убежищем, пока не стихнет непогода. Оба знали, что с радостью бросились друг другу в объятия, но это не стало решением ни для ее, ни для его проблем.

Но сейчас она радостно рассматривала его, и ни его видавший виды комбинезон, ни рабочие башмаки ее не оталкивали. Было и физическое влечение – что в этом дурного?

Пип постучала в стекло, помахала ему, расплылась в улыбке. Джез поднял голову и улыбнулся в ответ. Сколько раз она видела раньше это открытое выражение лица! И слава богу, подумала Пип. Она не испытывала ни смущения, ни сожаления о том, что сделала, тем более не усматривала в этом чего-то большего.

Пока она об этом размышляла, распахнулась задняя дверь дома, он ввалился, зовя ее, и повис на дверном косяке, чтобы не испачкать пол грязью с башмаков.

– Добрый вечер, Пипстер! Головка не бо-бо?

– Уже лучше, – откликнулась она, подходя ближе, чтобы сократить расстояние и не перекрикиваться. – А у тебя?

– Что мне сделается? В последнюю пару недель столько пью, что меня уже ничего не берет. – Он подмигнул. – А еще… – Он понизил голос. – Я хотел сказать, что мне очень понравилось. Надеюсь, ты тоже все помнишь.

Пип легонько ущипнула его за руку.

– Помню, что было неплохо, – ответила она негодующим тоном.

– Тем лучше. Не хочу обвинений в непотребстве. Я не набрасывался на тебя, когда ты была не готова.

Пип вспомнила свой разговор с Эвелин. При всех различиях, она начинала понимать, куда та клонила. Жизнь противится шаблонам. Согласиться с Эвелин она не могла, но могла уступить и признать ее право многое видеть по-своему.

– Но знаешь, Пип… – продолжил Джез. Он уже не ухмылялся, а смотрел ей в глаза, чтоб убедиться, что она внимательно его слушает. Шоколадно-коричневые кольца вокруг карей радужной оболочки его глаз всегда пленяли ее в молодости. Оказывается, в последние годы она его не видела, смотрела сквозь него. Теперь приходилось об этом сожалеть. Джез заслуживал гораздо больше внимания, чем получал от нее, от ее родителей и школьных подруг… – То, что было прошлой ночью, не должно повториться. Или, по крайней мере, не должно стать регулярным. – Он не удержался от новой ухмылки, но тут же опять посерьезнел. – Я не готов к новым отношениям, мы с тобой просто друзья. Нельзя, чтобы этому что-то мешало.

Ее полоснуло разочарование – полоснуло и испарилось. Не к этому ли умозаключению только что пришла она сама? Как ни хорошо, как ни спокойно ей было в его объятиях, ни ему, ни ей это было не нужно.

– Полностью согласна, – сказала она. – Отличный, безопасный, удобный секс. Необязательно без повторения, но… – Пип запнулась и вздернула бровь. – Не правило, ничего близкого к этому.

Она шагнула к нему и обняла, немного сожалея, что он с такой готовностью с ней согласился, но зная, что оба они правы. Она вдохнула его запах, как будто без этого не продержалась бы. От него пахло бензином и… им.

– Спасибо, Пип, – сказал он. – Я знал, что ты все поймешь. – Он отстранился. – Но у меня есть одно условие. – Вид у него был важный и одновременно уязвимый. – Не вздумай меня бросать, как в прошлый раз.

Пип испытала замешательство. В юности их отношения кончились по взаимному согласию, тогда это показалось ей зрелым решением. Она не бросала Джеза и удивилась, что он думает по-другому.

– Не было этого, – возразила она. – Мы согласились расстаться.

Джез покачал головой.

– Я не про то, что было у юноши и девушки. Я про нашу дружбу. Ты уехала учиться в университете, вот и все. И больше не пыталась поддерживать со мной связь. Даже не говорила со мной, когда приезжала домой на каникулы. Поставила на мне крест, как будто я стал для тебя непригоден. – Их взгляды встретились. – Мне было больно, Пип. Очень больно.

Пип не знала, что сказать, кроме того, что ей тоже больно. Лучше было бы ответить, что тогда ей было невдомек и что теперь она удручена тем, что причинила ему боль, но это было бы неправдой, а Джез заслуживал правды.

– Прости, что обидела тебя, – выдавила она. – Я наделала ошибок, но теперь стараюсь исправиться.

Джез понимающе кивнул.

– Принято, – сказал он. – Главное, не повторяй прежних ошибок. – Он погрозил ей пальцем, усмехнулся и зашагал обратно к трактору, оставив Пип на пороге в недоумении из-за сказанного им.

– Приятно видеть, что вы с Джезом опять поладили, – раздался голос у нее за спиной.

Это была ее мать. Пип вздронула при ее появлении, как застигнутый врасплох подросток.

– Да, – сказала она так небрежно, как сумела. – Он сам не свой из-за Терезы. Но ничего, думаю, он справится.

– На ней свет клином не сошелся, – бросила мать, и Пип сделала над собой усилие, чтобы не закатить глаза.

– Тебе письмо, – продолжила мать. – Возьми на каминной полке в гостиной.

– От кого? – спросила Пип.

– Не знаю, – ответила мать, хотя Пип знала, что та осмотрела все письмо, если не обнюхала его. – Штамп лондонский.

Пип пошла за письмом. Конверт был тонкий, с самоклеящимся клапаном, такие продаются в супермаркете большими пачками. Ее имя и адрес были выведены печатными буквами синей шариковой ручкой. Почерк незнакомый. Она понесла письмо к себе в комнату.

– От кого? – спросила мать, когда дочь проходила мимо нее.

– Я еще не открывала, – ответила Пип на ходу.

От кого бы ни было письмо, ей не хотелось открывать конверт при матери. У нее еще оставалось право на частное пространство.

У себя в комнате она плотно затворила дверь, села с письмом на кровать и открыла конверт.

Письмо внутри было написано на вырванной из блокнота разлинованной страничке с неровным краем. Первым делом она посмотрела на адрес. Он был незнакомый, но она сразу догадалась, от кого письмо, и испытала головокружение, зрение затуманилось, она испугалась, что лишится чувств, пришлось часто дышать ртом, как ее учили, прежде чем вернулась способность читать.

Первое же предложение подтвердило ее страхи.

Дорогая мисс Эпплби,

меня зовут Карен Смит, я мама Робби…

47

Письмо упало Пип на колени, она