Семь чудес и затерянные в Вавилоне - Питер Леранжис

Лицо Касса помрачнело.

– Ты хотел сказать, если «ИК» все еще существует.

– Нельзя зацикливаться на том, что произошло с лагерем на Евфрате, – призвал я. – Плюс, помнишь, что сказал брат Димитриос? Они все еще не знают местоположение острова. Что бы его люди ни сделали с лагерем, «ИК» быстро очухается и попытается нас найти.

– То есть лучший сценарий таков: мы покидаем эту тюрьму в обмен на другую, только посимпатичнее, – мрачно констатировал Касс. – Ну что ж, думаю, я как-нибудь переживу.

Я сделал глубокий вдох.

– Есть другие варианты? Вспомни обо всем, что сделал Димитриос, Касс. Он прекрасно знал, что будет, если забрать локулус. Ему было плевать на всех тех людей. На Дарию. А она готова была пожертвовать жизнью ради нас. Профессор Бегад хотя бы пытался что-то предпринять. Пусть Шелли не сработала, но он потратил кучу времени и денег, чтобы ее создать. Обе организации врали нам. Но, несмотря на все его заморочки, Бегад единственный, кто не хотел убивать невинных. И уже за это я предпочту работать с ним.

Глаза Касса переместились в сторону гостиной.

– Ладно, – мягко сказал он. – Пойду разбужу Марко.

– Что? – я схватил его за руку. – Нет, Касс! Нельзя. Он тут же нас сдаст.

– Не сдаст! – возразил Касс. – Серьезно. Он привел нас сюда. Мы семья. Он хочет, чтобы мы были вместе.

– Касс, прости, но ты живешь в каком-то придуманном мире… – начал я.

Касс вырвал руку. Его лицо вспыхнуло.

– Придуманном? А что бы ты сказал мне еще несколько недель назад, если бы я предложил тебе найти Семь чудес света? Все это – реальность! Если мы разойдемся – мы погибнем. Нет ничего важнее нас вместе, Джек, – ничего!

Из спальни Марко донесся громкий всхрап. Я заглянул в комнату. Он крепко спал, лежа на спине, и заливисто храпел.

– Касс, послушай меня, – зашипел я. – Когда все закончится, мы разъедемся по разным местам. Да, возможно, когда мы станем старше, мы сможем переехать в один город. А может, и нет. Потому что когда ты становишься старше, ты заводишь свою собственную семью. Настоящую семью. Все, что происходит сейчас, Касс, – это борьба за выживание. Расскажи мы обо всем Марко – и считай, мы сдались. Предали Эли. Решили остаться здесь и стать послушными зомби, в какого они уже превратили Марко. Если у тебя такое определение семьи – пожалуйста. Но дай мне шанс сбежать одному.

Касс уставился мне прямо в глаза. Уголки его рта опустились, и на секунду я испугался, что он сейчас сплюнет или закричит.

Но вместо этого его взгляд поднялся к маленькой круглой камере в углу потолка.

Схватив ведерко с простоявшим всю ночь в гостиной мороженым «Чабби Хабби», он снял крышку и резко махнул.

Коричневатая вязкая масса залепила камеру.

– Обещай, что если мы выберемся отсюда, то вернемся за ним, – попросил Касс.

– Обещаю, – ответил я.

Не глядя на меня, он направился к двери. Я похватал и сунул в пластиковый пакет все, что попалось на глаза полезного: нож, фонарик, перечницу, бутылку с оливковым маслом и еще одно ведерко мороженого из морозилки.

Я бросил прощальный взгляд в спальню Марко. Его спина ритмично вздымалась и опускалась.

Бесшумно я выскользнул следом за Кассом.

– Мне это не нравится, – прошептал Касс. – Слишком тихо.

– Мы на лестничном проеме, – заметил я. – На лестничных проемах всегда тихо.

Я сунул лезвие кухонного ножа под маленькую металлическую дверцу в стене, расположенную где-то на уровне глаз. Замок не подался, но мне удалось отогнуть металл достаточно для того, чтобы посветить внутрь фонариком.

– Рубильники, – сказал я.

Касс кивнул.

– Эли бы смогла взломать их систему, – сказал он, – но ты у нас из оперы пакостников.

Я сунул ножик внутрь, мысленно помолился и начал водить им справа налево. Угол был неудобный, лезвие скользило, но все же мне как-то удалось перевести большинство переключателей в состояние «Выкл».

– Или я вырубил кому-то свет, – сказал я, – или отключил стиралки.

Мы толкнули дверь в коридор. Темно хоть глаз выколи.

– Аллилуйя! – воскликнул я. – Камеры нас не засекут. Думаю, нам хватит света от телефона.

Касс посмотрел на план и перевел взгляд в конец длинного коридора впереди.

– Ну, я хотя бы запомнил размеры этого коридора. Судя по плану, в этой части комплекса куча закутков. В смысле, маленьких комнат, наверное, склады. Но мы далеко от главных коридоров, которые ведут к диспетчерским и прочим основным помещениям. И к выходам. Думаю, мы сможем вернуться к ним по боковым проходам.

Касс пошел вперед. Мы шли по темным коридорам, сначала свернув направо, а потом два раза подряд налево. Здесь зона выключенных мною переключателей закончилась. В потолке светились флуоресцентные лампы. Я оглянулся в поисках камер видеонаблюдения, но не заметил ни одной.

– На следующем повороте – направо, и мы почти у цели, – сообщил Касс.

Но, приблизившись к боковому коридору, я услышал чьи-то шаги.

Мы прижались к стене. В конце коридора, разветвляющегося буквой «Т», кто-то говорил по-арабски.

На глаза попалась табличка с надписями на нескольких языках. Третьей строчкой шел знакомый «СКЛАД», а под табличкой был кодовый замок с цифровой клавиатурой.

В нашей ярко-желтой форме попытка спрятаться ни к чему бы не привела. Мы походили на два гигантских банана. Касс повернулся ко мне, его глаза от ужаса расширились.

«Бежим!» – одними губами произнес он.

Но я размышлял о рабочих, которым нужно входить в закрытый склад и выходить оттуда. И о немецких солдатах, вынужденных кодировать шифровальные машины.

Я повернулся к двери. Мысли скоростным поездом проносились в голове.

Масса по-английски «Massa».

Что равнялось 13-1-19-19-1.

Я быстро нажал на нужные кнопки. Ничего.

Касс тянул меня в сторону.

«Думай проще, – сказал я себе. – Что легко запомнить? Какое число будут знать все?»

Поддавшись порыву, я нажал пять цифр.

Клац!

Дверь открылась. Мы торопливо скользнули внутрь и закрыли ее за собой.

Сердце буквально рвалось из груди. Мы прислушались к охранникам. Разговор становился оживленным, но они не двигались. Явно ничего не заметили.

Касс заморгал от света лампы над головой.

– Как у тебя это получилось? – удивленно шепнул он.

– Догадался, – ответил я. – Помнишь последовательность для «com» – три-один-пять-один-три? Число-палиндром, можно перевернуть задом наперед, оно останется прежним. Легко запомнить. Они наверняка постоянно видят его на своих мобильных. Вот я и решил попробовать.