Правдивая ложь - Нора Робертс

– Дельрико.

Ева вскочила, схватила с кровати полуботинок и запустила им в племянника. Дрейк захныкал, закрыл лицо руками.

– Проклятый идиот! Я же говорила тебе. Я же тебя предупреждала. Пятнадцать лет назад я спасла тебя от этого мерзавца. И еще раз десять лет назад.

– Я попал в полосу невезения.

– Дебил! Вся твоя жизнь – полоса невезения. Дельрико! Боже милостивый! Да он завтракает такими хныкающими слизняками. – Ева в ярости бросила сигарету на ковер, раздавила ее носком туфли. – Так ты для него охотился за пленками? Мерзкий предатель, ты хотел скормить ему пленки, чтобы спасти свою шкуру?

– Он убьет меня. – Слезы текли по лицу Дрейка. – Меня уже избили по его приказу. Он хочет только послушать пленки, вот и все. Это же никому не повредит, и, может, он простит часть долга. Я только…

Ева влепила ему пощечину.

– Возьми себя в руки. Ты жалок.

– Я запаниковал. Господи, Ева, ты не понимаешь, как мне страшно. И все из-за восьмидесяти трех тысяч.

– Которых у тебя нет… Ты предал меня, Дрейк, предал мое доверие, мою любовь.

– Я испугался. – Дрейк снова разрыдался. – Если я не верну ему деньги через два дня, он меня убьет. Я точно знаю.

– А пленки должны были заткнуть брешь. Ну, очень жаль, дорогой. Не выгорело.

– Можно не настоящие. Мы можем отдать ему поддельные.

– И он убьет тебя позже за ложь. Ложь всегда выходит наружу, Дрейк. Поверь мне.

– Я должен уехать. Убраться из страны…

– Ты останешься здесь и в первый раз за всю свою жалкую жизнь будешь держать ответ, как мужчина. Его губы задрожали.

– Меня убьют.

Ева раскрыла сумочку и вынула чековую книжку. Она пришла подготовленная, но это не уменьшало ни ее гнева, ни ее печали.

– Сто тысяч долларов. Это покроет твой долг и проценты.

– О боже, Ева. – Дрейк упал к ее ногам, прижался лицом к ее коленям. – Я не знаю, что сказать.

– Ничего не говори. Просто слушай. Ты возьмешь этот чек и отнесешь все деньги Дельрико.

– Да, да, конечно. – Его мокрое лицо преобразилось и засияло, как у раскаявшегося грешника. – Клянусь.

– И если я услышу, что ты снова с ним спутался, я сама убью тебя, причем таким способом, который даже у Дельрико вызовет уважение и восхищение.

Дрейк энергично закивал. За спасение он готов был обещать все, что угодно, и в данный момент искренне верил своим обещаниям.

– На твоем, месте я бы полечилась от склонности к азартным играм.

– Никаких проблем. Я покончил с игрой. Клянусь.

– Ты клялся и прежде, но это твое дело и твоя жизнь, Дрейк. Я спасла ее в последний раз. – Ева с отвращением оттолкнула его и поднялась. Любовь, которую она испытывала когда-то к ребенку сестры, надежды, которые возлагала на него, все ушло безвозвратно. Со временем пройдут и гнев, и отвращение, может, останется жалость. – Ты уволен.

– Ева, ты шутишь. – Дрейк поднялся на ноги, одарил ее своей самой обаятельной улыбкой. – Я виноват, признаю.

– Виноват? Какое удобное слово. И всеобъемлющее. Ты проник в мой дом, ты украл и разрушил вещи, которые я любила. Ты нарушил покой моей гостьи, женщины, которую я люблю и уважаю и которой восхищаюсь. – Ева подняла руку, не давая ему возразить. – Я не стану говорить, что ты больше не будешь работать в этом городе, Дрейк. Это слишком мелодраматично. Но ты больше не будешь работать на меня.

Дрейк мгновенно забыл о своем облегчении, о восторге. Нотации и пару угроз он принял бы со смирением, но подобная кара показалась страшнее, чем несколько ударов ремнем за сараем. Ну нет, ни одна баба больше не посмеет выпороть его!

– Ты не имеешь права отшвыривать меня, как какое-то ничтожество.

– Я имею полное право уволить некомпетентного служащего.

– Я столько для тебя сделал!

– Неужели? Тогда будем считать, что мы квиты. Этот чек – последние деньги, которые ты от меня получаешь. Считай их своим наследством.

– Ты не посмеешь! – Дрейк схватил ее за руку. – Я – твоя семья. Ты не можешь вычеркнуть меня.

– Не сомневайся, могу. Я заработала каждый свой цент… чего ты никогда не поймешь. И то, что я заработала, достанется тому, кого я назову. – Ева выдернула руку. – Я не награждаю предательство, Дрейк, а в этом случае я даже не собираюсь его наказывать. Я просто возвращаю тебе твою жизнь. Сделай из нее что-нибудь.

Ева вышла на лестницу, и Дрейк бросился за ней.

– Ты не оставишь все этому ублюдку Уинтропу! Скорее я увижу тебя в аду.

Уже спустившись в холл, Ева резко обернулась и так посмотрела на Дрейка, что тот остановился как вкопанный.

– Очень возможно. А пока между нами все кончено. Дрейк опустился на ступеньки, обхватил голову руками. Нет, нет и нет! Она не отделается от него паршивой сотней тысяч.

Брэндон сидел на огромной кровати в просторной спальне главного дома и с интересом следил за Джулией.

– Почему, когда женщины собираются на уик-энд, им нужно больше барахла, чем парням?

– А это, сынок, одна из величайших тайн вселенной. – Джулия виновато уложила в складной саквояж еще одну блузку. – Ты правда не огорчен, что не летишь со мной в Лондон?

– Конечно, нет. С Маккеннами гораздо веселее. У них есть «Нинтендо».

– Понимаю. Рори Уинтроп не может конкурировать с игровой приставкой. – Джулия застегнула «молнию» саквояжа.

– Может, возьмешь еще одну куртку? Вдруг пойдет дождь?

Она оглянулась. Надвинув на глаза неизменную кепку «Лейкерсов», Брэндон весело подпрыгивал на кровати и что-то мурлыкал под нос.

– Я буду скучать по тебе, малыш.

Брэндон поморщился, как всякий уважающий себя десятилетний мальчик, которого назвали малышом. Хорошо еще, что никто не слышал.

– Со мной все будет в порядке. Можешь не волноваться.

– Конечно же, я волнуюсь. Это моя работа. – Джулия подошла обнять его и чуть не задохнулась от счастья, когда худенькие ручки обвили ее шею. – Ко вторнику я вернусь.

– Привезешь мне что-нибудь?

– Может, и привезу. – Она поцеловала его в обе щеки. – Не расти слишком быстро, пока меня не будет. Брэндон ухмыльнулся.

– Может, и вырасту.

– Я все равно буду выше. Пошли, пора в путь. – Джулия взяла портфель, пытаясь вспомнить, лежат ли паспорт и билет в специальном кармашке, перекинула саквояж через одно плечо, тяжелую сумку – через другое. Брэндон подхватил битком набитую спортивную сумку. Ни одному из них и в голову не пришло вызвать кого-нибудь из слуг.