Неопознанный ходячий объект - Татьяна Полякова

— Он ходит в плаще с капюшоном? — додумаласьспросить Женька.

Мальчик нахмурился, посмотрел за свою спину, точно проверял,не стоит ли кто там, и перешел на шепот:

— Нет. Это Зеленый охотник.

— Его ты тоже видел?

— Ага.

— На него серебряная пуля нужна? — задала явопрос, боясь, что парень замкнется.

— Нет. Он больше не появится.

— Почему ты так уверен?

— Потому. Он затаился.

— И ты знаешь где?

— Знаю, — ответил мальчишка, а мы переглянулись.

— Он что, и сейчас там?

— Конечно. Куда ему теперь деться?

— А где это место, показать сможешь?

— Я туда не пойду.

— Почему?

— Страшно. Я видел, он там сидит. Пусть сидит, онтеперь ходить не будет.

— Хорошо, ты не пойдешь показывать, где он, а простообъясни, мы найдем. Хотим убедиться, что это действительно Зеленый охотник, ане кто-то другой.

— Ладно, — подумав, согласился мальчишка и сталобъяснять, где найти логово Зеленого охотника. Затем мы уговорили егоотправиться домой, потушили костер, спрятали чугунок с ложками и проводилимальчишку до дома, а сами отправились разбираться с Зеленым охотником.

Если верить Ивану, логово находилось как раз по путиследования из деревни к пансионату, что нас, признаться, насторожило. По моимпредставлениям, Зеленому охотнику стоило оборудовать себе нору на болоте, разего местопребывание связывают именно с болотом. Однако в этом были и своиплюсы, не надо на ночь глядя тащиться бог знает куда. Не найдем логово, такхоть в пансионате поскорее окажемся. Поэтому шли мы по лесной дорожке весело,ничего особо пакостного от судьбы не ожидая.

Надо сказать, как найти Зеленого охотника, Иван объяснил намдовольно толково, в чем мы вскоре смогли убедиться.

— Так, поворот, — сказала Женька, извлекая изкармана фонарик, который не забыла прихватить. Кстати, в лесу уже было темно, идо сих пор мы обходились без фонаря только потому, что песчаная дорога хорошопросматривалась и сбиться с пути мы не боялись. Теперь, конечно, фонарьпонадобится, если мы не желаем свернуть себе шею. Женька щелкнула фонариком ипродолжила:

— Ищи поваленную сосну.

— Вот она, — обрадовалась я. — Теперь куда?

— Он сказал — прямо.

— Ага. Идем прямо. Следующий ориентир две березы,сросшиеся вместе.

— Фиг их найдешь в такой темноте, — водя фонариком,пожаловалась Женька. Ступали мы очень осторожно, а сойдя с дороги, поняли:только дураки суются ночью в лес. Надо было дождаться утра, а уж потом искатьлогово.

И тут очам нашим предстала береза, точнее, две, причемзатейливо переплетенные. Выходило, что местоположение Зеленого охотника неВанькины фантазии, оттого мы продолжили поиски с удвоенным рвением.

— Так, поворачиваем к деревне, и шагов сто в сторону.

— Кажется, здесь.

— Он сказал, возле сосны заросли, а там яма. Ты видишьсосну?

— Наверное, раз мы в лесу… Вот кусты. Похоже это назаросли?

— Вполне.

— Тогда давай проверим.

Мы опасливо приблизились к кустам, раздвинули ветви иувидели что-то вроде ямы. Должно быть, здесь когда-то росло большое дерево иего вырвало с корнем, с той стороны выросли деревца, кусты надежно защищали ямуот посторонних глаз. Не зная наверняка, заметить ее было трудно.

Свет фонарика переместился вниз, и мы издали дружный стон. Вяме, спиной к нам, кто-то сидел. Женька едва не выронила фонарь, но я успелаего перехватить. Так и есть. Мужчина.

В штормовке с поднятым капюшоном. Он сидел, привалившись кземле правым плечом, и был абсолютно неподвижен.

— Может, это какой-то фокус? — пискнулаЖенька. — Кто-то напялил штормовку на палку…

Данное утверждение прибавило мне отваги. Я спустилась чутьниже и как следует осмотрела сидевшего. Вне всякого сомнения, это был человек.Я видела ногу в резиновом сапоге, смущало одно: человек точно застыл.

— Анфиса, пошли отсюда, — пробормоталаподружка, — позовем участкового.

Пусть он на него посмотрит.

Я была с ней полностью согласна. Живой человек так сидеть немог… А если он просто хитрит? Мы приблизились, и… в этот момент я обо что-тоспоткнулась, ноги заскользили по глинистой земле, и я, буквально съехав вниз,уперлась ногами в спину Зеленого охотника. Он начал заваливаться назад, япопыталась отползти в сторону, а он, лишившись опоры, упал, и мы с Женькойзаорали во всю мощь легких: у него не было головы. Окровавленная штормовка былазастегнута на все пуговицы, а вот капюшон пуст.

— Я этого не вынесу, — громко сказала я ипопыталась лишиться чувств.

Ничего подобного. Женьке это тоже не удалось. Она сидела накраю ямы и громко стучала зубами.

— Может, там ничего нет, — переведя взгляд наменя, выдала она ценное замечание. Это, как ни странно, вернуло мнерешительность.

— Чего нет? — грозно спросила я.

— Ну… там… в штормовке. Анфиса, скажи мне честно, этотруп?

— Труп, — пробормотала я, и мне стало как-толегче. — Это труп, — повторила я, — тот самый, что сегодняискали. Есть кисти рук, есть труп, а это значит, что голова тоже была, то естьчто мы ее действительно видели. — Конечно, радоваться тут было нечему, и втот момент я ощущала душевный подъем вовсе не от удовлетворения, что нашла то,чего другие не могли найти, а оттого, что все происходящее вновь приобрелологические очертания. Никакой мистики.

Никаких галлюцинаций. Есть преступление, и есть преступники,которые мутят здесь воду, а с преступниками мы уж как-нибудь справимся. —Так, — выбравшись к Женьке, перешла я на шепот. — Надо срочносообщить участковому.

— Ага, — кивнула она, и мы уже сделали несколькошагов, когда я схватила ее за руку.

— Его нельзя оставлять.

— Почему? — перепугалась Женька.

— Ну… мало ли что…

— Анфиса, не надо меня щадить, пусть самое страшное, ноправда. Ты считаешь, он того… может улизнуть?

— Так бы врезала, — не выдержала я. — Что тыдурака валяешь?