Дочь дроу - Элейн Каннингем

«Посмотрим, что ты можешь с ней сделать».

Существо склонилось над книгой и начало вчитываться в магические символы. Но заклинание оказалось ему не под силу: темный нага захныкал от боли, свернувшись дрожащими кольцами.

Шакти вздохнула и подчинилась неизбежному: ей снова придется нанять недешевые услуги мага. Расставание с деньгами было ей отвратительно, а впутывать в текущие планы постороннего и вовсе смертельно опасно. Но что оставалось делать?

Нага, отошедший от агонии вызванной неудачной попыткой подчинить себе заклинание, был только рад отправиться за магом. В ожидании, Шакти приказала слуге подготовить семейную пару квагготов.

Дом Ханзрин выращивал и разводил медведеподобных существ, используя их как стражей и в штурмовых отрядах. Квагготы идеально подходили для обоих назначений. Семи футов роста, с могучими мускулами, защищенные крепкой шкурой и толстой белой кожей, квагготы производили подобающее впечатление, и были сильными и яростными бойцами. Кроме того, у квагготов в запасе был неприятный сюрприз для любого ранившего или рассердившего их.

Шакти отдала существам гребни, позаимствованные Ссассером из дома Лириэль. Квагготы обладали отменным обонянием и могли выследить жертву по запаху, ей надо было только навести их на след. Пришло время проверить силы Нисстирова рубина.

Жрица достала небольшую наблюдательную чашу, красно-черную как застывшая кровь, и поместила ее на украденную нагой карту. Потом сотворила заклинание, которое должно было показать ей Нисстира. На карте появилось светящееся пятно, отмечая местоположение мага дроу. Нага не ошибся в своих предположениях, отметка была именно в указанных им пещерах. Видимо, Нисстир в собственных поисках Лириэль пришел к аналогичным выводам.

Когда Ссассер вернулся с магом, Шакти вручила дроу книгу, и приказала открыть портал в отмеченное на карте место. Заинтригованный мужчина пролистал книгу, и нашел подходящее заклинание. Изучив его, маг сплел заклинание и в комнате открылся сверкающий овал портала.

«Закроются врата сами, или для этого нужно дополнительное заклятие?» осведомилась жрица.

«Они продержатся очень недолго, потом рассеются», заверил маг.

Шакти одобрительно кивнула, и змеиные головы на поясе заерзали от предвкушения. Новообъявленная высшая жрица схватила оружие, наслаждаясь приятным холодком адамантиновой рукояти в ладони, и ударила наемного мага.

Пять змеиных голов впились клыками в его плоть, и оглушающая, жалящая боль пронизала тело мужчины. Не способный двигаться, не в силах сотворить защитное заклинание, он повалился на пол. Впавшая в безумие злобного наслаждения Шакти хлестнула беззащитного мага еще раз, и еще.

Когда наконец стало ясно, что он мертв, Шакти убрала оружие. Ее грудь высоко вздымалась — больше от возбуждения чем от усилий понадобившихся для убийства — но редкое выражение умиротворенности появилось на лице. Она насытилась смертью мага, на время успокоенная, но с радостью готовая убивать вновь.

«Возьмите тело с собой во врата», приказала она Ссассеру. Когда озадаченный нага замешкался, она добавила. «Тебе и квагготам возможно захочется перекусить, прежде чем начинать охоту. Не оставьте от него никаких следов».

Нага яростно просиял, и глубоко погрузил синие клыки в мертвого дроу. Подняв груз, Ссассер тяжело пополз к порталу, и проскользнул в него. Но квагготы держались насторожено, явно побаиваясь незнакомой магии.

Шакти взялась за трезубец, и ткнула в спину одного из них — самца, естественно. Кваггот взвыл от боли, и бросился с светящийся овал. Его подруга встретила угрожающий взгляд дроу и без промедления шагнула во врата.

Оставшись наконец в одиночестве, двойная жрица выложила в ряд свое новое оружие, вместе с трезубцем, до сих пор бывшем ее единственной дорогой к могуществу. Она восхищенно разглядывала их — трезубец, змееголовый бич, чашу Ваэрауна, — споря сама с собой, которое из них будет ее любимчиком.

Приятное занятие, поскольку на самом деле ей не было нужды выбирать, хотя возможно и придется, однажды. Но пока этот день не настал, и Шакти намеревалась наслаждаться всеми ими, всей своей властью, в полной мере.

После беседы с Шакти Нисстир быстро покинул Мензоберранзан. Сначала он отослал своих торговцев прочь из города, не желая, чтобы они стали жертвами амбиций двойной жрицы, затем прошел по цепочке порталов, ведущих в его владения на поверхности.

Нисстир появился в Ночи Наверху под сияние весеннего заката, приглушенное многослойным лиственным покрывалом лесной чащобы. Здесь, над землей, последователи Ваэрауна построили поселение, которое в малом масштабе приближалось к величию, бывшему достоянием дроу до изгнания Вниз. Среди деревьев возвышались закрученные спирали башен, созданных камнем и магией, не уступавшие красотой домам любого эльфийского города. Дроу не боялись обнаружения, Высокий Лес хранил тысячи других секретов.

Приближались сумерки, и дроу начали появляться из домов, направляясь по своим ночным делам. Большинство обитателей поселения составляли мужчины: беспокойные отпрыски благородных родов, недовольные своим положением в традиционном обществе дроу, беглецы из уничтоженных Домов, амбициозные воины, как благородные так и простолюдины, не понимавшие почему дроу до сих пор не правят всем Подземьем. Все они были одеты в простые одежды темных цветов, и как последователи Ваэрауна практиковали и почитали искусства маскировки и воровства. Но ни один из здешних дроу не носил пивафви, и стражи на дозорных башнях сменялись лестницами а не левитацией; они потеряли свою родовую магию. Дроу были уже не те, что прежде, но все же оставались опасными противниками.

Женщин в деревне было немного, и из них только две были дроу. Одним из главных указаний Лорда в Маске было стремиться к увеличению численности расы, особенно на поверхности. Поэтому, в отличие от большинства дроу, народ Ваэрауна искал контакта с другими эльфами. Дети от таких союзов обычно больше походили на дроу. Если говорить о длительной перспективе, это был путь к уничтожению всех прочих эльфийских родов!

Нисстир принял указания своего бога и развил их дальше: в поселении он содержал небольшой гарем эльфиек с поверхности. Это было не идеальным решением — Ваэраун провозглашал равенство между мужчинами и женщинами — зато эффективным. С приходом ночи пробуждались дети, играющие в сражения и сложные игры пряток и засад. Среди них не было ни одного чистокровного темного эльфа, но большинство почти не отличались обликом и темпераментом от любого ребенка Мензоберранзана. Изредка попадались черноволосые бледнокожие эльфы, и даже один парнишка полу-дроу. Его приняли в общине, поскольку Ваэраун не возражал против капельки человеческой крови среди своих детей. К тому же, это было неизбежно, редкие женщины дроу соглашались следовать за Лордом в Маске в Ночь Наверху.

Да и женщины деревни не были ревностными верующими. Большинство из них принадлежали к лунным эльфам, и все без исключения эльфийки были, по различным причинам, изгнаны из своих родных мест. Нисстир признавал, что для будущего королевства начало было не самым благоприятным.