Профессия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая

загорелась красная надпись: «Догадалась!». Плюнув на все, он пулей помчался на Дайно, вознося хвалу всем известным святым за то, что простоватая землянка упомянула название измененной точки маршрута.

На галарынке Фил первым делом кинулся к регистрационной панели. Следующая минута показалась ему длиннее вечности. Когда безбожно тормозящий конманийский поисковик наконец выдал результат, Фил готов был выть в голос. Но, к его облегчению, гость с именем «Саша» на астероиде действительно присутствовал. Филби проследил мое местоположение и рванул к фонтану, возле которого и состоялась наша первая встреча.

Вот только подозрительный флибериец вкупе с коммуникаторами едва не порушили вдохновенную импровизацию. Выписывая самому себе допуск на «Фибрру», Фил впервые за долгое время помянул работу в МИК добрым словом. Правда, нескольким пустым бланкам он был обязан лишь себе самому – вовремя припас, еще до кабалы с судом. Как знал, что когда-нибудь пригодятся!

Однако официальный проход на судно требовал подтверждения покрепче, чем склепанный на коленке документ. Филу пришлось прибегнуть к запасному плану и тайно связаться со старым приятелем, который в обмен на кое-какие плюшки согласился засветить лицо перед руководством флиберийского корабля и позвонил на «Фибрру» якобы для того, чтобы справится о благополучии присланного «экзобиолога». Официальный звонок от МИК временно примирил флиберийцев с незваным гостем. Вряд ли капитан поверил безоговорочно, но крыть явно было нечем.

Впрочем, Фил и сам понимал, что долго его легенда не продержится, и не собирался задерживаться. Ему всего-то и надо было незаметно пробраться в мою каюту, слямзить амулет и смыться на ближайшей стоянке до того, как пропажу обнаружат.

Но совершить кражу, не вызывая подозрений, оказалось не так-то просто. Проклятая «Фибрра» просто кишела людьми. Номера моей каюты Фил не знал и справился об этом у встреченного в коридоре твиникийца. Но вместо того, чтобы просто назвать цифру, тот неожиданно подвис, посоветовал пройти в отдел ксенобиологического разнообразия, а после встал в коридоре, как приклеенный к полу подметками, доброжелательно улыбаясь. Фил едва удержался, чтобы не сплюнуть под ноги, но делать нечего – пришлось идти в зверинец и отыгрывать роль заинтересованного экзобиолога.

Совместив необходимое с полезным, Фил заодно выведал мои знания о терральтере и запутался окончательно. То ли землянка и вправду ничего не знала, то ли очень умело это скрывала. Корабельный медик, неожиданно встрявший в разговор, склонил чашу весов ко второму варианту. Фил даже заподозрил, что экипаж «Фибрры» темнит всей толпой, и уверился в желании свалить отсюда как можно скорее.

Следующие дни стали для него персональным адом. Украсть амулет все время что-то мешало. Он почти не спал, каждую минуту ожидая подлянки от экипажей обоих кораблей – и чужого, и своего собственного, брошенного впопыхах на младшего братишку. Без оружия он чувствовал себя уязвимым и даже подумывал спереть из столовой кухонный нож, тупой и практически негодный для обороны. К счастью, вскоре ему повезло получить приглашение в каюту Рима. Увидев в груде разбросанных вещей старый кинжал, Фил чуть не прослезился и тут же его стащил, устроив представление с падением под стол. Ему повезло дважды – будь Рим поаккуратнее, наверняка заметил бы пропажу, а так вышло, будто нож сам собой затерялся среди прочего хлама.

Тем утром Фил выявил еще одну проблему. Если я не представляла ровным счетом никакой опасности, то Рим, несмотря на явно недотягивающую до привычных флиберийцев форму, был серьезным противником. Лишний раз убедившись в своей нелюбви к этой расе, Фил озаботился поиском путей отхода на случай, если хамоватый Огонек рассекретит его раньше времени.

Припомнив о способности Ласа синтезировать лед, Фил решился на эксперимент, завершившийся с таким размахом, что «экзобиолог» едва не выронил челюсть на покрытый изморозью пол. Это была настоящая находка, и если раньше Филу было, в общем-то, плевать на зверька, то теперь он заинтересовался не на шутку.

Ему уже доводилось приручать диких зверей, и он не сомневался, что без проблем справится и с Ласом. Получить в свое распоряжение оружие против огневой мощи флиберийцев – да это же просто мечта! Кроме того, Филу наконец улыбнулась удача: под благовидным предлогом отвертевшись от уборки помещения, он незамеченным пробрался-таки в мою каюту и заполучил вожделенный фрагмент. Пришлось поискать, поубавив себе нервишек, но это того стоило.

Взвесив все за и против, Фил решил сымпровизировать. В конце концов, теперь ничего не мешало покинуть осточертевшую «Фибрру». Можно было попытать счастья с арканласом, а если не выгорит – что ж, так тому и быть.

План созрел ночью, а наутро он сдал меня капитану.

– Так это был ты?! – взорвалась я, от возмущения позабыв о направленном на меня бластере. – И в каюте моей все перевернул ты! А я такого о Хоке понапридумывала!

Фил философски пожал плечами.

– У тебя там и так не слишком чисто. Мне казалось, ты вообще не заметишь, что там кто-то рылся. Я больше боялся, что капитан меня заложит, но и тут повезло. Фортуна на моей стороне, не находишь?

Я скрестила руки на груди, всем своим видом выражая презрение. Под дулом бластера выходило не очень. Фил только хмыкнул и как ни в чем не бывало продолжил рассказ.

Свой доклад он основательно приукрасил, чтобы у флиберийца не возникло и мысли оставить опасного зверя на борту. Как и ожидалось, возмущенный Леотимир тут же списал арканласа… на Шипру.

Фил заскрипел зубами. Он рассчитывал, что Ласа направят на Апротинак: ближайшую развитую планету в этом секторе. Выходит, флиберийский капитан оказался более устойчив к «приукрашиваниям», чем он думал. На Шипру полетит не шаттл, на который легко напроситься, а весь корабль, а сектор там охраняется тщательнее королевской казны. Выхватить зверя в таких условиях нереально, и самому лететь не с руки. Даже катер для обратной дороги снять будет проблематично: придется искать более-менее убыточную контору, которой уже не до проверок клиента – лишь бы деньги платил…

Пришлось додумывать план на ходу и привлекать меня для убедительности. На руку сыграло то, что флибериец отказался делать крюк. Это было отличным поводом удрать с корабля, прихватив с собой зверька на вполне законных обстоятельствах. Оставалось только предложить Леотимиру свою посильную помощь: мол, одолжи транспорт, сам отвезу. В конце концов, к немалому облегчению, упрямый капитан согласился на авантюру, и Фил принялся считать часы до возвращения домой.

– А теперь представь: после всей этой нервотрепки, долгих лет поисков, всех трудностей, что я преодолел на пути к этому проклятому камню, ты заявляешь, что хотела отдать его зверьку. До сих пор не понимаешь, почему я смеялся?

– Нет, – честно ответила я.

Причина-то ясна, но непонятна реакция. Судя по всему, Фил не просто псих, а настоящий маньяк. Удивительно, как это он