Колдун и кристалл - Стивен Кинг

И тут он увидел женщину, которая разительно отличалась отостальных. Сюзан Дельгадо, ослепительно красивую в небесно-голубом шелковомплатье с высокой талией и квадратным декольте, открывающем верхние полукружияее грудей. А в сравнении с ее сапфировым ожерельем серьги Олив Торин казалисьстекляшками. Она стояла рядом с мужчиной, повязавшим талию кушаком цвета углейв горящем костре. Оранжево-красный цвет присутствовал в гербе феода, и Роландпредположил, что этот мужчина и есть хозяин Дома-на-Набережной, но мысли этитут же вылетали у него из головы. Собственно, он уже и не видел никого, кромеСюзан Дельгадо: голубое платье, загорелая кожа, треугольники румянца на щеках иволосы, золотым дождем падающие на спину. Огонь желания поглотил его, заставивзабыть обо всем. Кроме нее, для Роланда более ничего не существовало.

Она повернулась и тут же заметила его. Ее глаза (серые)раскрылись на самую малость. Он подумал, что румянец стал ярче, губы, те самыегубы, что на ночной дороге коснулись его губ, во что ему до сих пор верилось струдом, чуть разошлись. А потом мужчина, стоявший рядом с Торином (тожевысокий, худощавый, усатый, с длинными седыми волосами, падающими на плечичерного пиджака) что-то сказал, и она посмотрела на него. Мгновение спустя все,стоявшие вокруг Торина, смеялись, включая Сюзан. А вот седовласый не засмеялся,лишь сухо улыбнулся.

Роланда (сердце его стучало, как паровой молот, но оннадеялся, что по лицу этого не видно) повели к этой самой группе,расположившейся в непосредственной близости от чаш с пуншем. Он почувствовал,как пальцы Раймера сжали ему руку повыше локтя. До него долетали ароматы духов,запахи горящего в лампах масла, морской соли. А в голове билась одна непонятнооткуда взявшаяся мысль: О, я умираю, я умираю.

Возьми себя в руки, Роланд из Гилеада. Перестань валятьдурака, ради твоего отца. Возьми себя в руки!

Он попытался… в какой-то степени ему это удалось… и он знал,что все старания пойдут прахом, как только она вновь взглянет на него.

Все дело в ее глазах. В другую ночь, в темноте, он не могвидеть ее глаз цвета плотного тумана. Я не знал, как мне тогда повезло,обреченно подумал он.

– Мэр Торин? – подал голос Раймер. – Позволите представитьвам наших гостей из Внутренних феодов?

Торин отвернулся от седовласого мужчины и женщины, чтостояла слева от него, радостно улыбнулся. Ростом пониже канцлера, такой жетощий, но с необычной фигурой: короткий торс с узкими плечами покоился наневероятно длинных и худосочных ногах. Роланд подумал, что мэр очень похож наптиц, которые на заре расхаживают по болоту, выискивая лягушку на завтрак.

– Да, конечно, позволю! – воскликнул Торин. Голос сильный,пронзительный. – Скорее представляй, мы с таким нетерпением ждали этогомомента! Наконец-то мы встретились, наконец-то! Добро пожаловать, добропожаловать! Пусть ваш вечер в этом доме, в котором я временно поставленхозяином, будет счастливым, а ваши дни на земле – долгими!

Роланд пожал протянутую костлявую руку, почувствовал, какхрустнули костяшки пальцев, обеспокоился, что мэр скорчит гримасу, выражаянеудовольствие. Но его тревоги оказались напрасными. И он низко поклонился,выставив вперед ногу.

– Уильям Диаборн, мэр Торин, к вашим услугам. Благодарю васза теплый прием, и пусть ваши дни на земле будут долгими.

Вторым представился Артур Хит, третьим – Ричард Стокуорт.При каждом глубоком поклоне улыбка мэра становилась шире. Сиял и Раймер, ночувствовалось, что улыбаться он не привык. Седовласый мужчина взял стакан спуншем, передал его своей даме и продолжал улыбаться одними губами. Роландвидел, что все гости, числом не меньше пятидесяти, смотрят на них, ночувствовал на себе лишь ее взгляд, легкий, как пушинка. Боковым зрением онвидел голубой шелк ее платья, но не решался повернуться к ней.

– Поездка выдалась трудной? – спрашивал Торин. – Выпали навашу долю приключения, сталкивались вы с опасностью? За обедом мы надеемсяуслышать от вас все подробности. В эти дни гости с Внутренней дуги – большаяредкость. – Улыбка его поблекла, кустистые брови сошлись у переносицы. –Патрулей Фарсона вы не видели?

– Нет, ваше превосходительство. Мы…

– Нет, юноша, нет… никаких превосходительств, так не пойдет,рыбаки и ковбои, которым я служу, этого не потерпят. Просто мэр Торин, к вашимуслугам.

– Благодарю вас, мы видели в пути много необычного, мэрТорин, но только не добрых людей [Джона Фарсона называли как Благодетелем, таки Добрым человеком, отсюда его бандиты – добрые люди.].

– Добрые люди! – воскликнул Раймер, его верхняя губаприподнялась, отчего улыбка напоминала скорее собачий оскал. – Добрые люди,однако!

– Мы хотим услышать все, каждое слово, – продолжил Торин. –Но в своем нетерпении я что-то совсем позабыл о долге хозяина, молодыеджентльмены. Позвольте представить вам моих гостей. С Кимбой вы уже познакомились.Этот грозный мужчина, что стоит слева от меня, – Элдред Джонас, начальник моейтолько что образованной службы безопасности. – Торин чуть поморщился. – Я неубежден, что мне нужна дополнительная охрана, шериф Эвери поддерживал порядок вэтом уголке мира, но Кимба настаивал. А когда Кимба настаивает, мэру неостается ничего другого, как соглашаться.

– Очень мудрая мысль, сэр, – поклонился Раймер.

Все рассмеялись, за исключением Джонаса, который все так жескупо улыбался, а потом кивнул:

– Рад познакомиться с вами, джентльмены.

Голос его дрожал. Всем троим он пожелал долгих дней наземле, потом пожал три руки, последнюю – Роланда. Рука у него была сухая икрепкая, в ней в отличие от голоса ничего не дрожало. Заметил Роланд и страннуюсинюю татуировку на правой руке Джонаса, между большим и указательным пальцами.Вроде бы гроб.

– Долгих дней, приятных ночей, – внезапно вырвалось уРоланда. Приветствие его детства, и только потом до него дошло, чтоассоциируется оно с Гилеадом, а не с маленьким сонным городком вроде Хемпхилла.Маленький прокол, но он начал думать, что такие проколы будут случаться гораздочаще, чем предполагал его отец, посылая Роланда сюда, подальше от щупалецМартена.

– И вам тоже, – ответил Джонас. Он оценивающе смотрел наРоланда, не выпуская его руки. Потом отпустил ее и отступил на шаг.

– Корделия Дельгадо. – Мэр Торин поклонился женщине, котораятолько что разговаривала с Джонасом. Кланяясь ей, Роланд отметил определенноефамильное сходство… только в случае Сюзан природа расщедрилась, а вот сКорделией явно пожадничала. Недоложила там, убавила здесь. Роланд догадался,что Корделия не мать Сюзан – слишком молода.

– И наша близкая подруга, мисс Сюзан Дельгадо, – закончилТорин, голос его восторженно зазвенел (Роланд решил, что аура Сюзан одинакововоздействует на всех мужчин, как молодых, так и старых). Торин подтянул ее ксебе, кивая, улыбаясь во весь рот, его костлявая рука легла ей на талию, иРоланд почувствовал укол ревности. Естественно, зря, учитывая возраст мэра иего пухленькую миловидную жену, но ревность уколола его. Как жало пчелы, сказалбы Корт.