Не время умирать - Ян Валетов

Вся жизнь племени протекала здесь, в горах, в Музее поездов. Здешние обитатели искренне верили, что когда-нибудь сядут в кэрроджи, разведут пары в топке старого локомотива и уедут из Долины, поэтому содержали паровоз и вагоны в идеальном порядке – ни капли ржавчины, ни одного заедающего крана, ни одного несмазанного сочленения! Все выглядело, как в день их приезда, а может, даже и лучше.

Герлы (в те времена они еще не были острозубыми) стали Хранительницами Последнего поезда. Они следили за тем, чтобы все процедуры исполнялись согласно Книге (как понял Тим, Книгой они называли инструкции по обслуживанию техники, хранившиеся в музее). Постепенно смысл действий, которые ежемесячно приходилось совершать с вагонами и локомотивом, был утрачен. Процедуры по техническому обслуживанию превратились в малопонятные для непосвященного ритуалы, более напоминающие шаманские камлания и пляски.

Книжник мог понять, как поезд постепенно превратился в фетиш – в его родном племени приносили дары и жертвы к статуе Белоснежки, стоявшей посреди фонтана, а уж сколько историй сочиняли о ней киды – так просто не сосчитать! Чем старый локомотив хуже рухнувшей статуи? Да ничем! Тима интересовало другое: как племя Долины из обычных, брошенных на произвол судьбы детей выродилось в острозубых монстров, в челоедов, пожирающих по частям пленных?

Он слушал. Для того чтобы понять, надо было слушать. Но никого прощать он не собирался. Пусть их прощает Беспощадный, Книжнику это было не по силам.

Жили люди Долины тяжело, но, если верить рассказу, не хуже, чем в Парке. Да, оторвано от всех остальных, не имея возможности использовать ништяки, за которыми нужно было отправлять отряды в большие города, но жили. По причинам удаленности от центров цивилизации в племени не было новой одежды, было плохо с оружием, совсем плохо с патронами, приходилось обходиться тем, что доступно, а доступного оказалось немного. Охотились на расплодившуюся дичь с помощью луков, копий и пращей, ловили рыбу, понемногу разбойничали, что было выгоднее, чем собирать дань с тех, кто пытался пройти через горы. Молились своему поезду – тому, что привез их сюда, просили, чтобы увез домой, всем племенем натирали детали локомотива до блеска, приносили жертвы, но тогда еще не человеческие, до этого в ту пору дело еще не дошло.

И вот однажды, много зим назад (может, пять полных рук, может, даже и больше), с юга в Долину пришли олдеры.

В этом месте рассказа острозубой Книжник недоверчиво хмыкнул.

Взрослые? Через пятьдесят лет после Дня Смерти? Нереально!

Если даже предположить, что кто-то в мире имел врожденный иммунитет к Беспощадному, то через полсотни зим эти челы оказались бы или глубокими стариками, или покойниками!

Но острозубая только осклабилась в ответ: можешь не верить, дело твое.

Олдеры были одеты в странные желтые костюмы, на головах шлемы, лица закрыты прозрачным стеклом. За спиной они несли большие рюкзаки, но это были не рюкзаки, а какая-то машина, с помощью которой чужаки дышали.

Они пришли впятером: четверо челов и одна герла – отлично вооруженные, но очень беспечные, уверенные в себе. С собой они принесли специальные прозрачные шатры, в которых они могли есть, спать и справлять нужду без костюмов, но перед тем как раздеться, олдеры закрывали вход и напускали в шатры особый вонючий туман.

Они сказали, что пришли с миром, и принесли людям Долины надежду. Они уверяли, что знают, как исправить мир, который сломался. Чужаки не учли, что каждый кид в племени вместе с молоком матери всасывает: верить олдерам нельзя, они приносят смерть. Они всегда обещают вернуться и никогда не возвращаются.

Люди Долины улыбались и проявляли гостеприимство, чтобы не вспугнуть непрошеных гостей. Улыбались и слушали олдерскую ложь. И ждали удобного момента.

В этом месте Книжник снова невесело усмехнулся.

Мир, который сломался…

А если ты изначально живешь в сломанном мире? Если это твой мир и ты не знаешь иного? Не просто не знаешь, а даже не догадываешься, что может быть по-другому. Нет книг, нет знаний, нет воспоминаний. От старших к младшим передается только то, что поможет при выживании. Ничего другого нет, потому что нет времени на бесполезное знание.

Есть только смена дня и ночи, течение времен года – рождение, поиски пропитания, охота, война, размножение, смерть.

Все.

И нельзя ничего поменять!

Только инстинкты помогут тебе выжить! А это значит, что любой, кто попробует что-то поменять, враг. Не потому, что он хочет плохого, а потому, что он хочет изменить то, что хоть как-то, но работает.

Нельзя спасти тех, кто не нуждается в спасении.

В принципе, можно было не гадать, какая судьба постигла олдеров, – та, которой он чудом избежал в Парке.

Книжник тряхнул головой, возвращаясь в реальность.

Острозубая продолжала свой рассказ, Бегун не спускал с нее глаз и прицела автомата. Сибилла тоже слушала, держа на мушке настороженно застывшую в полусотне ярдов толпу.

Олдеры рассказали людям Долины, как большая железная птица перенесла их на берег Ойлбэя, но не смогла лететь дальше, потому что устала, а они тогда пошли на своих двоих.

Дорога оказалась тяжелой. Трое олдеров погибли на пути к Скайскреперу, еще одного убил камнепад в горах. Долгий подъем обессилил их, поэтому оставшиеся в живых страшно обрадовались, когда увидели людей Долины и Последний поезд. Особенно – Последний поезд.

Один из олдеров осмотрел локомотив и сказал, что знает, как заставить его двигаться. На нем добраться до самого Запустынья, обследовать там все, а потом вернуться обратно в Ойлбэй.

Хантер и острозубая, рассказывая о дальнейшей судьбе олдеров, уже не боялись сказать Книжнику лишнее. Они даже перебивали друг друга, сообщая подробности, о которых лучше было бы умолчать.

Что ж… Дальше случилось то, что должно было случиться.

У того, кто нападает первым или бьет в спину, всегда есть преимущество.

Олдеры хотели получить Последний поезд? И они его получили, правда, не так, как рассчитывали.

Несколько капель отвара из трав, добавленных в угощение, избавили людей Долины от драки и возможных увечий. Чужаки пришли в себя уже пленниками, надежно запертыми в железных коробках кэрроджей. У них не отобрали ни шатры, ни костюмы. У них не отобрали ничего, кроме оружия и свободы. Но и этого оказалось достаточно.

Олдеры отправились в вечное путешествие, не покидая Долины ни на секунду. Они стали частью ритуалов племени, правда, длилось это недолго: до самой их смерти.

Они умерли сами, ведь олдера нельзя убить – он уже мертвец. Настоящий олдер не умирает – он отправляется в путь на Последнем поезде. Чужаков усадили в Последний поезд, как и велели предки, а остальное сделало время.

Сначала пленники кричали и плакали, грозили возмездием, пытались сломать решетки, бились в закрытые двери вагонов. Потом плакали и молили отпустить их. Просто дать уйти. Они обещали никому не говорить о Долине и не пытаться отомстить.