Экстремальное чтиво - Сергей Юрьевич Демьяхин

class="p1">— Да-а, наверное, сильно твоей головушке досталось, если ты даже таких простых вещей не понимаешь.

— Ну так объясните, раз вы такой умный! — съязвил Иван.

— Дурень, он же в-первую очередь будет мстить тебе!

— Кто?

От подобной тупости полковник начал терять терпение.

— Александров! — почти выкрикнул он.

— Санёк, что ли?

— Конечно! Кто же ещё?

— Да за что? Чё я ему сделал-то?

— А ты не помнишь! Ты же его козлом обозвал!

— Мама! — вырвалось у Ивана. — И что мне теперь делать?

— Помолчи пять минут, — раздражённо бросил Борис Трофимович. — И не двигайся! Пять минут спокойно посиди и всё! Больше от тебя ничего не требуется, а я пока подумаю, как тебя спасти, понял?

— Ага.

Иван замолчал и замер. Он вдруг страшно испугался. Да, за козла ведь можно и ответить. По самой полной программе.

— Чёрт побери! — продолжал негодовать полковник. — Столько усилий коту под хвост! Дело всей моей жизни! Всё ведь, взял этого урода, думал, помру теперь спокойно, так нет! Чёрт бы побрал этих сволочей! Ну да ладно! Ничего, ничего! Так …даже интереснее, мы ещё пободаемся!

Иван случайно посмотрел в боковое зеркало и остолбенел. Позади них на всех парах летел уже знакомый маленький фургончик. Выжимая из этой колымаги все мыслимые и немыслимые мощности, Александр преследовал врагов. Поскольку, как это уже известно, Борис Трофимович вёл свою машину предельно осторожно, беспредельный бандит легко сокращал расстояние между автомобилями. Иван даже начал различать черты его сплющенной морды, зловеще оскалившейся за лобовым стеклом. Он беспокойно глянул на часы, украшающие запястье полковника и вновь уставился в окно.

— Эх, попадись он мне только! — продолжал тем временем тот. — Голыми руками порвал бы, паршивца! Прямо-таки ногами затоптал бы, гада!

Фургончик уже обходил их слева и Иван понял, что Александр собирается притереть их к обочине и столкнуть в кювет. Впереди показался мостик через речку-вонючку, дальше начинался пригород. Увлечённый кровавыми мечтами, Борис Трофимович не замечал, что творится вокруг него и, не переставая, ругался.

— Стой! — заорал вдруг Иван и сам нажал на педаль тормоза.

Полковник не успел среагировать ни на крик, ни на торможение, благодаря чему разбил об руль свой нос. Машина встала, как вкопанная, а фургончик пронёсся в каких-то миллиметрах от капота, пробил мостовое ограждение и рухнул в вонючий ручей с трёхметровой высоты.

— А-а! — заорал Борис Трофимович и, выпустив руль, схватился за нос обеими руками.

— Трофимыч, Трофимыч! — Иван начал его тормошить, боясь, что тот сейчас потеряет сознание и он останется один на один с бывшим закадычным дружком, в чьих добрых намерениях сильно сомневался.

— Трофимыч! Очнись, слышишь? Дёргаем скорее отсюда!

Но тот только мычал в ответ что-то нечленораздельное, да пускал сквозь пальцы кровавые пузыри. Это продолжалось несколько томительных мгновений, но для Ивана они растянулись в целую вечность. Ему казалось, что Александр вот-вот вылезет на берег и спросит по всей строгости неписаного закона, а с какой, собственно, стати, он обозвал его козлом?

И потом убьёт.

Но на его счастье, Борис Трофимович очухался довольно быстро, видимо сказалась, профессиональная фсбэшная подготовка. Он молча вытер нос рукавом, завёл заглохший двигатель и, только когда они вновь тронулись с места, спросил:

— Ты что, охренел?

— Я охренел? — удивился Иван, обрадованный тем, что они опять едут.

— Ну не я же!

— Допустим, — согласился Иван. — Я охренел. И что дальше?

Полковник раскрыл было рот, чтобы достойно ответить, но, не найдя что, снова сомкнул губы.

— Ну чё, сказать нечего? — унизил его Иван. — А я, между прочим, только что нас от смерти спас!

— Да? А я-то, дурак старый, подумал было, что как раз наоборот, чуть не угробил!

— Нас обоих чуть не угробили! Санёк на фургоне!

— Где?

— Что где?

— Где Санёк на фургоне?

— В вонючке отдыхает!

— Ваня, — ласково пожурил его Борис Трофимович и шмыгнул носом. — Поехали ко мне. Видимо, всё просходящее сильно пошатнуло твою пси… здоровье.

— Вы мне сами пять минут сказали молчать! — обиделся Иван. — Вот я и молчал! И не двигался! Хорошо ещё, эти пять минут вовремя закончились! Ещё бы секунда и нам крышка!

— Хорошо, хорошо, я тебе верю.

Полковник придал своему лицу самое благодушное выражение. Обычно так смотрят на душевно больных, но Иван успокоенно кивнул и удовлетворённо хмыкнул: знай, мол, наших! Мы, мол, тоже не лыком шиты, не лаптем щи хлебаем и одним махом семерых убивахом!

Борис Трофимович молча прибавил скорость.

Мчась, словно чёрт, Александр уже предвкушал лёгкую победу. Враг не избежит расплаты, она вот-вот наступит! Алкоголь, вкупе с обидой, гневом и яростью, подстёгивали преданного бандита и гнали его вперёд.

— Ну, сука! — цедил он сквозь обломки зубов. — Я тебя узнал теперь, поганая твоя морда! Живучий, тварь. Ну, ничего, на этот раз тебе не уйти! Нет, ну каков урод, а? Насрал мне в душу, так я ещё и козёл!

Машина с врагами стремительно приближалась.

— Да я ж тебя снесу, к чёртовой матери! — заорал Александр и, выбрав момент, резко крутанул руль вправо.

— Ха-ха! — возопил он ликующе, но вместо ожидаемого удара, фургончик вдруг боднул пустоту и…

— Не-ет!!

В какие-то доли секунды перед его глазами одна за другой пролетели картинки из недавнего сна: вот и утёс, с которого ему суждено было упасть, вот море… да, но где же чёрт?

Фонтан грязно-вонючих брызг залепил стёкла бурым, декоративным ковром. При падении Александр не пострадал нисколько, возможно потому, что особенно-то страдать было уже нечему и, когда он открыл дверь, то убедился в том, что местная вода по вкусу и запаху абсолютно не напоминала морскую. Отплёвываясь, он вылез из кабины и кое как вскарабкался на осклизлую крышу.

— Господи! — в панике выпалил он. — Что же мне теперь делать-то? Я же не умею плавать! Люди, помогите! Я не умею плавать!

Внезапно Александр сделал неверное движение и, поскользнувшись, грузно плюхнулся в липкую грязь.

— А-а, господи! Вытащите ме… буль-буль… о… ня отсюда! Тьфу, бль… ТОНУ!!!

Ноги вдруг достали дно. Ручей, бывший некогда полноводной рекой, а теперь до краёв загаженный людьми, доходил ему только до пояса. Поняв это, пусть и не сразу, но поняв, Александр гордо выпрямился во весь рост.

— А-а, блин! — обрадовался он и перевёл дыхание. — Ну спасибо тебе, господи, выручил! Я спасён, чего нельзя сказать об этом уроде.

И он, словно ледокол, побрёл к суше, раздвигая могучим животом зелёную, дурно пахнущую тину.

Глава 21

Когда подъезжали к дому, Иван даже растрогался. Всего-то пару дней отсутствовал в родных стенах, но и предположить не мог, как они ему, оказывается, дороги.