Кобра и наложница - Бонни Вэнэк

— Бадра, ты хочешь этого? Ты хочешь меня? Если ты скажешь да…

Она хотела разжечь тлеющие в ней искорки, которые он поджег своими горячими поцелуями и нежными прикосновениями. Бадра медленно кивнула.

— Без сожалений? — настойчиво спросил он.

— Да, — только и смогла она выдохнуть.

Но где-то в глубине ее существа, подобно трепещущему маленькому сердечку, еще пульсировал страх.

— Что… ты собираешься со мной делать, Хепри?

Своими теплыми руками он обнял ее всю и стал ласкать.

— Я собираюсь любить тебя, Бадра. Любить тебя всю до тех пор, пока ты не застонешь от желания и наслаждения, — сказал он спокойно.

Затем он наклонился и жадно приник к ее губам. Нежно разведя их, его язык проник глубоко в ее рот.

Руки Кеннета тем временем гладили ее грудь. Большими пальцами он стал медленно водить вокруг ее напрягшихся сосков. В ее теле возникло сладостное, мучительное ощущение. Тогда он оставил ее губы и опустился на колени, целуя ее тело, живот, ноги — всю ее. Снова и снова. Подымаясь с колен, целовал грудь, затем опускался — и целовал бедра…

— Хепри, сюда могут войти, — хрипло выдохнула она.

Кеннет неохотно оторвался от нее.

— Я надеюсь, что войдут, — сказал он тоже охрипшим от страсти голосом, выражавшим нетерпение. — Ты…

Но он все же вывел ее из бассейна и нашел два больших белых льняных полотенца. Одно обмотал вокруг своей талии, а другим стал обтирать ее. Лаская ее через ткань, он по-особенному касался углублений и потаенных местечек ее тела до тех пор, пока ее бедра своими движениями не стали отвечать на каждое его нежное прикосновение.

На губах Кеннета показалась загадочная улыбка, когда он закутывал ее в свой тонкий черный халат. Они вышли из помещения бань. Когда они вернулись в свою комнату, внутри у Бадры уже все трепетало от ожидания чего-то необыкновенного. Кеннет снял с нее халат и сдернул с себя полотенце. Капельки воды украшали лепные мускулы его точеной фигуры. Серебряные капельки сверкали в темных волосах вокруг его поднятого члена. С необыкновенной нежностью он поднял ее и уложил на постель. Взгляд его был нежным и любящим.

— Ты уверена, любовь моя? — спросил он.

— Да, — ответила она, дотрагиваясь до его лица. — Я люблю тебя. Я хочу этого. Я хочу тебя.

Его поцелуй был нежным, губы теплыми и мягкими. С помощью ласки он сумел добиться от нее ответа, от которого закружилась голова. Он крепко поцеловал ее, слегка надавив на рот, пока ее губы не раскрылись для его настойчивого языка.

Кеннет начал любовную атаку, облизывая ее губы с внутренней стороны, дразня легкими ударами своего языка. Его запах, привычный запах сандалового мыла и мужской силы, одурманивал ее. Бадра застонала от огня, охватившего ее изнутри, от ощущения возникшей потребности в его ласках. Ее тело послушно отзывалось на нежные прикосновения его пальцев. Затем он спустился ниже и дотронулся до интимного места между ногами, слегка погладив его. Бадра изогнулась от неожиданного наслаждения.

Палец его скользнул глубже. Бадра напряглась, сведя ноги вместе, но не могла избежать его настойчивого прикосновения. От охватившего напряжения у него вздулись мышцы, когда он поглаживал и слегка похлопывал ее. Крепко обхватив ее, он проникал все глубже. Она извивалась в его руках. У нее не нашлось бы слов, чтобы описать свои ощущения. Нащупав складку, прикрывающую ее интимное место, он начал медленно и долго поглаживать ее своим большим пальцем.

— Посмотри на меня, любовь моя, — мягко уговаривал он. — Это твой Хепри. Взгляни мне в глаза и пойми, кто доставляет тебе это удовольствие.

Ей захотелось завыть. Бадра начала отвечать на его движения, она выгибалась в ответ на его ласки.

Взгляды их встретились.

«Отлично, — да, какое блаженство, да, сейчас!»

Напряжение нарастало и распространялось по всему ее телу. По мере того, как его поглаживания становились все более ощутимыми, движения ее бедер стали более интенсивными. Бадра схватилась за его плечо.

— Хепри, — прошептала она. — Я не могу, ай, ой, о Хепри!

— Давай, — сказал он тихим и проникновенным голосом. — Давай, любовь моя.

Ее тело конвульсивно изогнулось, и она застонала в то время, как удовольствие разрывало ее. Ее бедра раскачивались, отвечая на ласки. Он перехватил ее готовый сорваться крик своими губами.

Когда она снова вернулась на землю, ей было тяжело дышать, тело блестело от пота, и она вцепилась в него, как будто тонула.

В глубине его блестящих голубых глаз, которые сверкали, как яркие сапфиры, светился триумф победителя. С быстротой своего тотема — Кобры он перевернул ее на спину и накрыл своим телом. Большие теплые руки подтолкнули к нему ее сжатые бедра.

— Раскинь свои ножки, дорогая, — пробормотал он, глядя на нее сверху вниз. — Верь мне. Я не причиню тебе ни боли, ни вреда. Тебе будет хорошо…

«Верь ему. Он не обидит тебя».

Бадра повиновалась древнему инстинкту. Он устроился у нее между ногами, которые она послушно раскинула, подобно цветку. Его тяжелое тело придавило ее к постели. Она не сопротивлялась, напротив — всей душой, всем телом жаждала этого.

Его твердый член давил на ее женскую плоть. Она сжала зубы, испытывая сильное давление, когда он начал прокладывать себе путь внутрь. Инстинктивно она подалась назад, но его руки сильно сжали ее бедра и не давали вырваться.

— Я не могу, — выдохнула она.

— Можешь, — мягко настаивал он. — Положись на меня, любовь моя.

По мере того как он вжимался в нее, его толстый член заполнял ее всю. Она почувствовала внутри растяжение, которое ей не с чем было сравнить. Продолжая шептать ласковые слова, он крепко прижимал ее к себе и продолжал погружаться в нее. Бадра обвила руки вокруг его спины, чувствуя крепость его мускулов. Она уступала его усилиям овладеть ею. Уступала ему одному. Он был первым мужчиной после Фарика, который овладел ее телом. И этот мужчина становился ее якорем, опорой, по мере того как проникал в ее тело.

Равномерное движение его тела создавало приятное напряжение в ее членах. Движение продолжалось, а напряжение все возрастало. Он бормотал ей что-то ласковое, что обычно говорят мужчины в таких случаях. Слова, которых она не вполне понимала, но которые трогали ее своей нежностью.

Его движения стали интенсивнее. Она напряглась. Так неожиданны были ощущения от этих стремительных, но нежных толчков у нее между ногами.

— Дальше, любовь моя, не бойся. Расслабься, да, вот так, хорошо, хорошо, — ласково уговаривал он.

Он упорно и безостановочно продвигался вперед. Она испуганно выдохнула, когда он вошел в нее до конца. Тогда Кеннет продолжил движения своего члена в унисон с отрывистым ритмом своего дыхания и с ее движениями. Его плоть двигалась в ее чреве, член бился глубоко внутри нее. Древний инстинкт побуждал ее двигаться в такт и для облегчения его движений поднять свои ягодицы. Своим глубоким голосом он шептал ей ласковые слова любви, убеждая ее слиться с ним в единое целое. Больше никаких слез. Никакого страха. Только это чувство полного единения с ним, принятие его и всевозрастающее желание слиться с ним полностью. Никогда раньше в своей жизни она никому не верила так глубоко. Сейчас Бадра доверила себя полностью, стала послушной в его нежных руках, ради того, чтобы предаться охватившей их страсти.