Кобра и наложница - Бонни Вэнэк

— И принесите много апельсинов, — приказал он слуге. На его губах появилась печальная улыбка. — Хотя моя наложница терпеть не может апельсины, но я их люблю.

Через несколько минут в комнату вошли молчаливые и расторопные слуги. Они поменяли постельное белье, взбили и разложили подушки и поставили на столик сандалового дерева серебряные подносы с едой и дымящимся турецким кофе. Они ушли, как только Бадра вернулась в комнату. Ее блестящие длинные темные волосы падали на плечи. Красный шелковый халат облегал ее тело. У Кеннета заколотилось сердце, когда он посмотрел на нее.

Бадра грациозно присела на пол и отпила немного кофе. Он смотрел на кусочки сладкого апельсина, посыпанного миндалем. Его рот наполнился слюной.

Он положил себе в рот ломтик апельсина, и его обжег странный жгучий вкус. Что это? Перец? Миндаль? Яд?

Кеннет нахмурился, отщипнул маленький кусочек апельсина и проглотил. Повинуясь инстинкту самосохранения, он отложил оставшийся ломтик и сделал несколько глотков чая. Несколько мгновений спустя его тело свело судорогой. Боже! Его отравили! Но кто? И зачем?

На лбу выступила обильная испарина. Все его тело свело. В чем дело? Внутренности горели огнем. Желудок свело так, что он согнулся пополам. Сердце забилось в бешеном ритме. Во рту была такая горечь, будто он объелся черной белены, которой травили заболевший ящуром скот.

Внезапно он все понял. Это был кантаридин. В небольших дозах он использовался как афродизиак. Это был очень подходящий яд для использования в борделе, так как многие мужчины употребляли его во время своих оргий. Никто бы и не заподозрил, что его убили. Власти решили бы, что он случайно принял большую дозу. Яд был в апельсинах. А ведь он сам сказал, что только он любит апельсины…

— Хепри, что случилось? — закричала Бадра.

Он схватил ближайшую посудину и засунул в рот два пальца. Он постарался вызвать у себя рвоту.

Когда все было закончено, он весь дрожал от слабости. Его мучили подозрения. Горло горело. Он слышал, что в таких случаях помогает холодная вода. Он поднял голову и увидел, что Бадра с озабоченным видом стоит около него. В руках у нее был стакан воды. Кивком головы он поблагодарил ее и жадно выпил.

— Что случилось? — спросила она, нахмурившись.

Кеннет выдавил из себя слабую улыбку.

— Полагаю, что я люблю апельсины уже не так сильно, как раньше.

Немного позже его стали немилосердно терзать последствия приема кантаридина. В паху разгорелось пламя. Все отвердело, как камень. Кеннет повернулся к Бадре, которая в это время проводила урок чтения. Схватив ее за руку, он прижал ее к своему колену.

Голос его был груб.

— Бадра, ты нужна мне… Я-я не могу быть нежным и обходительным. По крайней мере, сейчас.

Когда она ответила ему слабым кивком, он повел ее к кровати. Резким движением Кеннет торопливо сорвал с нее халат. Послышался треск разрываемой ткани. Его тяжелая страсть, мрачный блеск похоти в глазах заставили ее задрожать.

Он повелительным жестом подтолкнул ее на матрас. Она почувствовала себя слабой и незащищеной.

«Я смогу это. Он нуждается во мне», — говорила она себе.

Она не позволит страху, подобно горячим пескам Египта, поглотить себя.

— Бадра, не бойся меня, любовь моя, — молил он. Его голос был как темный расплавленный шоколад.

Сквозь решетки окна в комнату ворвался порыв свежего ветра. Она заставила себя расслабиться.

— Нет, Хепри, я не боюсь.

Ветерок обдувал ее обнаженную спину. Кровать осела под тяжестью Кеннета. Она ждала, раскинув руки. Бадра прикусила дрожащую нижнюю губу и стала думать о своей любви к нему.

Он осторожно приподнял ее бедра. Его обнаженный член обжигал ее, когда он пристраивался сзади. Кеннет крепко обхватил ее рукой за талию, как бы для того, чтобы подготовить к тому, что должно произойти. Его твердый член жестко ударял в ее женские складки, вертясь и дразня ее. Он был такой горячий, что ее тоже охватило пламя, она горела и нуждалась в нем. Внутри ее недр возникло восхитительное предвкушение.

Его первое прикосновение было глубоким и сильным. Оно пронзило ее до самых недр. Когда он вошел в нее, она почувствовала его необъятные размеры. Он обжигал, как раскаленный железный прут.

Ее щеку обожгло горячее дыхание Кеннета, когда он перегнулся через нее. Потом его рука скользнула вниз. Поглаживающие прикосновения его пальцев дразнили. Он был как солнце, яркое и обжигающее. Он расплавлял ее своим жаром. Она трепетала и извивалась от его ласк, до тех пор пока разгоравшийся в ней огонь не превратился во всепоглощающее пламя.

— Хепри! — пронзительно закричала она, комкая простыни.

Глотая ртом воздух, Бадра упала на матрас. Он зарычал и безжалостно продолжал овладевать ею.

Каждое новое движение его тяжелого тела, каждый мощный рывок вызывали новую волну чувственности в ее разгоряченном теле. Наконец она, снова испытав невероятное жгучее удовольствие, обессиленная, откинулась назад. В последнем конвульсивном движении он изогнулся и выплеснул свое семя глубоко в ее недра Хриплый стон наполнил комнату.

Когда она упала на постель, то едва могла успокоить свое бешено бьющееся сердце. Тело Кеннета блестело от пота. Он подтянул ее вперед. Его глаза сверкали страстью.

— Теперь ты сделай это.

Крепко захватив ее в свои объятия, он повернулся на спину так, что она оказалась на нем.

— Сядь на меня, — приказал он ей.

Устроив ее над своим все еще твердым членом, он обхватил ее за бедра. В ее встревоженных темных глазах светился вопрос. Она схватилась пальцами за его плечи.

— Теперь, любовь моя, сюда, — инструктировал ее Кеннет.

Она медленно соскользнула вниз, как он велел. К своему удивлению она ощутила восторг, когда его плоть заполнила все ее лоно. Из его груди вырвался стон. Бадра уперлась в него руками и запрокинула голову. Она начала медленно приподниматься и опускаться. Восторг неизведанного прежде экстаза переполнял ее.

Кеннет разрешил Бадре оседлать себя, сдерживая свое острое желание овладеть ею быстро и жестко. Вместо этого он стал ласкать ее грудь. Он мял ее пальцами, потирая соски до состояния твердых маленьких жемчужин. Он гладил и ласкал их, в то время как ее бедра поднимались и опускались.

Когда с ее губ сорвался сдавленный стон и она крепко обняла его агонизирующее от страсти тело, он больше не мог сдерживаться. Меняясь местами, он перевернулся и подмял ее под себя. Его губы наслаждались мягким атласом ее кожи и волшебными изгибами ее дивной груди. Он прижался лбом к ее лбу, испытывая болезненное желание еще большей близости. Не только тел, но и душ. Он хотел, чтобы их сердца слились воедино.

Отвечая на движения его тела, Бадра согнула ноги, чтобы ему было удобнее. Кеннет напрягся и в мощном рывке дотронулся до самой глубины ее чрева. Она закричала, изо всех сил прижимаясь к нему.