По кличке Рейнджер - Сергей Иванович Зверев

разошлось, остальные тоже собирались покинуть зал. Амаров расцеловался с банкиром, потом с народным артистом. И вернулся к певице.

– Возьмите. Просто на память. – Он протянул ей коричневую коробочку.

Она раскрыла ее и увидела на бархате кольцо с камнем.

– Бриллиант?

– Не цирконий же. Я слишком уважаю вас, Люда, чтобы преподносить дешевку.

– Но как…

– Никаких «но». Не принято отказываться от подарков, преподнесенных от чистого сердца. От чистого сердца – это когда за подарок ничего не ждут взамен.

Юбиляр лукавил. Ждал он взамен кое-чего. И знал, что ему не откажут.

Через полчаса он появился в номере Люды Кош. Рядом с номером сновала охрана. Шарифов нервно прохаживался по коридору.

* * *

Бандера дозвонился до своего человека в Семиозерске. Тот сообщил, что с ним вышел на связь чудом спасшийся от киллеров Жиган, оставил номер нового мобильника и просит разговора.

Вор в законе быстро нащелкал на мобильнике номер. Действительно, ответил Жиган собственной персоной.

– Бандера, ты жив! – восторженно заорал он.

– А ты на что надеялся, сука?

– Я сука?! Я?! Это Алтаец сдал нас! Он сука!

– Да что ты говоришь, – язвительно произнес вор в законе.

– Ты думаешь на меня, Бандера! А это Алтаец. Я тебе говорил – нельзя на «автоматчиков» делать ставку!

– Чем обоснуешь базар?

– А кто так мог нашу охрану снять? Те твари прошли по территории, как по Бродвею.

– Ты сам-то каким фартом выбрался, Жиган?

– Стрельба началась. Мне в комнату граната залетела. Но я рванул через другое окно. И дунул прямиком через парк… И я сам видел, как Алтаец нашего охранника на территории из пистолета валил! Вот те крест, Бандера! Лопни мои глазенки! Я видел!

– Не крестись, Жиган. Не гневи бога… Вот что, давай встретимся. Поговорим.

– Как скажешь.

– Кстати, это ты товар со склада забрал?

– Я не отрицаю.

– А за каким хером?!

– Все потому же! От Алтайца подальше положишь, поближе возьмешь!.. Эх, Бандера! Я же знал, что информация с «дачи» уходит. Давно понял, кто такой добрый Дюка завалил и нашу «елочку» замылил.

– Ах ты умный какой. Что-то запоздал ты со своим прозрением!

– А я тебя не предупреждал, Бандера? Только зачем Жигану верить! Жиган пустобрех! Жиган себе на уме!..

– Вентиль закрути! Я тебя жду в Москве.

– Где состоится встреча добрых друзей? – Жиган перевел дыхание.

– Прилетай. Позвонишь по сотовому. Решим.

– Буду.

– Когда? – спросил Бандера грубо.

– Послезавтра.

– Что-то не спешишь. По бабам загулял?

– Потому что охота идет, – воскликнул Жиган, впервые за время разговора проскользнули несвойственные ему истеричные нотки испуганного человека. – Некоторые наши люди тут же скурвились. К Амарову перекинулись.

– Кто?!

– Есть клоуны. Уточню. Всех героев припомню. Все скажу… А Алтаец? Что с ним делать?

– Мочить, если увидишь.

– Легко сказать… Ладно, Бандера. Попытаюсь.

Бандера дал отбой. В сердцах кинул телефон на длинный полированный стол, рядом с которым сидел на неудобном алюминиевом стуле, массивное седалище вора никак не умещалось на сиденье и свисало комьями. Мобильник проскользил по крышке стола и упал на ковер, аккумуляторная крышка отлетела. Но Бандера не обратил на это внимания. Он был хмур, как грозовая туча. Глаза были бешеные.

– Кто же из них засланный? – задумчиво произнес Влад, вставая с узкого матерчатого красного дивана в углу просторной комнаты. Он поднял упавший телефон и подсоединил отлетевшую крышку. – Алтаец или Жиган?

– Узнаем, – многообещающе заверил Бандера. – А пока Жиган должен отдать мне груз.

– Вы всерьез хотите с ним встретиться? – покачал головой Влад.

– Племянничек, кто к родному дяде на «вы» обращается? Оставь военные привычки.

– Принято. – Влад положил телефон на стол.

– Встречусь с ним. – В голосе Бандеры теперь не просто звучала, а гудела пароходным гудком угроза. – И Жиган ответит мне на многие вопросы… А потом поглядим.

* * *

Люда второй раз использовала двуспальную кровать в «люксовском» номере по назначению. В первый раз с Жиганом – он не смог отказать себе в удовольствии. И второй раз с этим хозяином города, как его назвали.

Все произошло быстро и буднично. Она не тешилась никакими иллюзиями по поводу того, зачем он приперся в номер. Она знала за свою жизнь более сотни мужчин, так что одним больше, одним меньше – какая разница.

Официанты принесли в номер шампанское, фрукты.

– Господа, открыть? – Официант указал на бутылку.

– Не надо, дорогой. Иди, – махнул рукой «хозяин города».

Официант поставил ведерко с шампанским в холодильник и вышел. Люда буднично расстегнула платье, оно упало к ее ногам. Она переступила через него, легла на кровать и заболтала ногами.

– Колдунья, – охрипшим голосом выдавил Амаров.

Горячая кровь вскипела в его жилах. К нему возвращалась молодость. Он видел певицу перед собой. Всю. Последние дни он любовался ею по видео. А сейчас она находилась близко. Была прекрасно-доступна.

– Иди же, – протянула к нему руки Люда.

Амаров заурчал и начал срывать с себя одежду. Она помогала, лаская его руками, губами.

Одежда разлетелась по полу. Разгоряченные тела слились воедино.

Одно слово – пятьдесят. Но Амаров чувствовал, что ему тридцать… Да что там тридцать – восемнадцать.

– Колдунья, – только и повторял он, если возникала нужда в словах. Потом она исчезла.

Люду устраивал этот азербайджанец с его крепким мускулистым телом. Он заводился моментально, как хорошо прогретый двигатель. И работал долго, без сбоев.

– Блондинка. – Амаров отпал от нее и блаженно зажмурился. В этот миг он испытывал почти счастье.

– Не жалеешь? – кокетливо спросила певица.

– О чем?

– Что пригласил меня за свой стол.

– Я жалею, что прожил столько лет без тебя.

В этот момент Амарову казалось, что он искренен. Ему хотелось хоть немного побыть искренним. Что произойдет потом? Его сейчас это не интересовало. Он желал хоть на миг отбросить прочь все ненужные мысли, все тяжелые думы.

Главная истина заключалась в том, что мужчина и женщина слились воедино. Мужчина с ушедшей молодостью. И молодая, полная сил женщина. И связь между ними казалась крепкой, хоть и быстрая. Он считал так. И он видел – ему удалось пробудить ответное чувство. Это откровение – женщина должна разделить его с ним. Оно было для двоих.

Амаров ошибался. Ошибался по-крупному. Так, как не ошибался никогда.

В другом случае Люда получила бы удовольствие и, возможно, тоже почувствовала бы сладость безумного мига соединения тел. Но сейчас, познав истинное счастье «елочки», она лишь изображала страсть, вспоминала себя прошлую, ту, какой уже нет.

– Хочешь шампанского? – спросила она.

– Я хочу только тебя.

– Выпей со мной.

– Конечно.

– Я принесу. – Обнаженная, она встала с кровати, соблазнительно вильнув бедрами, подошла к столику. Амаров смотрел на нее с удовольствием. Он балдел от ее гибких движений. От ее тела.

– Волшебница.

– Или ведьма, – засмеялась она.

Она разлила французское шампанское. Оно вскипело. Немножко пролилось. Дорогой напиток. Пятьсот долларов.

Она откусила кусочек