Моя лучшая роль - Стеффи Ли

Надеясь при совместном общении уличить его во всех смертных грехах, а в придачу приписать несколько новых, по итогу я имел чистый лист с появляющимися плюсиками, которые злобно стирал. Не мог не признать, что его компания нравилась мне. Определенно.

Парень был умен, с хорошим чувством юмора, с правильными и не затертыми для наших реалий понятиями о морали и с полным отсутствием сальных взглядов в сторону девиц, пытающихся от случая к случаю пофлиртовать с двумя актерами или невинно хлопая глазками, взять у них автографы. Ни разу за время наших вечерних посиделок в барах в глазах Антуана не вспыхнул огонь интереса. А ведь я так этого хотел…

Загорался он только при разговорах о ней, которые он сам же и начинал.

Эти истории били меня больнее всего, но именно их я ждал с особой жадностью. Вот и сейчас он восхищался ее игрой в их первом совместном фильме:

— Ты даже не представляешь, как она вжилась в образ! Она словно весь процесс съемок находилась в настоящей депрессии. — делая глоток пива, просвещал меня француз.

— Молодец. — криво улыбнулся я.

— Как и ты. — хитро подмигнул Антуан.

— Не понял?

— Ты тоже полностью вживаешься в образ. Это все заметили! И Галахер не раз восторгался твоим, цитата «плотоядным взглядом», который ты не снимаешь с себя. Будто ты болен моей Хлоей очень давно. Специально не выходишь из образа, да?

— Ага, что-то типо того. — я подозвал официанта рукой и попросил посчитать нас.

— Хорошо, потому что, если бы это было действительно так, мне бы пришлось вызвать тебя на дуэль друг, а мне бы очень этого не хотелось. — искренне смеялся этот парень.

И все было слишком плохо. Потому что я отчетливо осознал, насколько успел за гребанную неделю к нему проникнуться и насколько он намного более лучший вариант для нее, чем я.

— И еще, — неожиданно серьезно произнес он. — Знаю, про тебя писали какую-то хрень, но я ничему этому не верю и считаю тебя отличным человеком Райан.

Дерьмо.

Хлоя

Лежа на холодном асфальте, под тяжелым телом Райана, я смотрела на свет одинокого фонаря, освещающего мерно падающий с неба искусственный снег. Мужские руки грубо и беспорядочно бродили по телу, заползая под юбку, а борода щекотала кожу шеи. Мое тело испытывало совершенно не те эмоции, которые следовало, и я это прекрасно знала, потому что в следующую секунду, требовательный голос Джона Галахера крикнул:

— Стоп! — упрек невидимым самолетом ударил прямиком в лоб и наши глаза с режиссером встретились. Который по счету дубль я портила? Десятый? Двадцатый?

— Хлоя, милая, чуть больше напряжения. Ты же можешь, я знаю.

Да, я могла. Мы с ним оба это знали. Но не хотела. Не способная себя заставить. Сознание мучительно сопротивлялось. Боялось и отвергало. Понимая, что лучше всего мне дастся эта сцена, если я перенесу себя на несколько лет в прошлое и представлю не прекрасное тело Райана, а совершенно другого человека. От одной подобной мысли хотелось сжаться в комок и закрыть уши.

Эта сцена пугала меня задолго до сегодняшнего дня. Первый раз прочитав сценарий и добравшись до нее, мои колени сами собой плотнее прижались друг другу, в горле возник тошнотворный ком, а все, чего желали руки — сжечь сценарий и развеять прах по Сене.

Но Антуан так сильно хотел играть в этом фильме, у самого Галахера. И я успокоила себя, убедила, заставила поверить в собственную силу и умение вживаться в роль без пробуждения воспоминаний. Я закапывала эту ночь долгое время, снова и снова кидая лопаты земли… убеждая себя, что тоже в тот день этого хотела. Убеждая себя, что сама во всем виновата, раз позволила себе столько выпить, ведь он просто наливал и повторял «пей». Убеждая себя, что кричала бы, если бы не хотела… потому что так менее больнее. Менее…, чем думать, что друг, которого ты столько лет знала и которому доверяла сделал с тобой это…

Джон устроил десятиминутный перерыв, и тишина сразу заполнилась звуками съемочной площадки. Райан встал и по-джентельменски протянул мне руку, помогая встать. Юбка платья, отрицая скромность, задралась и он, опередив меня, одним слаженным жестом привел мой наряд в должный вид.

— Все хорошо. — искренне улыбнулся актер, пытаясь утешить. — У каждого бывают неудачные сцены. Это нормально. — и многозначительно добавил. — Или ты теряешь голову от моей близости? — я видела, что сейчас это даже не флирт, а попытка любым способом вызвать у меня улыбку. У него получилось. Закатив глаза, я фыркнула:

— Даже не мечтай. — и зашагала к Галахеру, что-то сумбурно обсуждающему с оператором.

Когда мы остались наедине, он выжидательно и цепко посмотрел на меня. За время нашей совместной работы, мне не раз пришлось осознать, почему его фильмы врезаются в память, а актеры мечтают работать с ним. Он всегда знал до мельчайших деталей какой должна быть картинка на выходе, и он как никто другой видел своих актеров насквозь, обладая особым даром рентгена, находя к каждому индивидуальный путь общения. Меня смущала и беспокоила уверенность… он поймет из моей просьбы больше, чем мне бы хотелось. Но решившись, я произнесла:

— Если я выложусь на полную и блестяще отыграю после того, как закончится перерыв, мы можем остановиться и не переснимать больше эту сцену?

Морщинка меж его густых бровей, стала глубже. Он молча сделал глоток кофе из бумажного стаканчика, который держал в руке и произнес одно единственное:

— Можем.

Благодарно кивнув, собиралась уходить, когда режиссер добавил:

— Если тебе что-то понадобиться, дай знать.

— Спасибо.

Мне понадобится вся моя сила. Теперь я уже не была уверена, верно ли поступила, попросив Антуана не приезжать сегодня на площадку, а воспользоваться выходным и отдохнуть.

***

Когда позвоночник коснулся холодного асфальта, а мужчина придавил меня своим телом, я крикнула. Перед моими глазами был не Райан. Это был человек, потерявший мое доверие и сейчас пытающийся отобрать то, что я берегла не для него… Если бы алкоголь не затмевал мой разум в ту ночь, именно эти крики услышал бы Брэндон и именно так отчаянно сопротивлялись бы мои руки и ноги, пока из глаз ручьями лились слезы… Но все было бесполезно. Мое тело оказалось слишком слабым, не сумевшим отстоять свои девичьи мечты…

Райан

Ее крик, способный содрать кожу, все еще стоял у меня в ушах, пока я спешно мылся в своем трейлере. Что такого мог сказать ей Галахер, превратив игру в апатию, в которую она филигранно ступала из дубля в дубль, в настоящую, отчаянную, полную ужаса и слез без всяких стиков. Хлоя справилась со сценой настолько блестяще, что я испугался, подняв на нее глаза, после прозвучавшего в воздухе долгожданного слова «снято!». Ее и так светлая кожа еще сильнее побелела, придавая девушке сходство с живым призраком, а глаза лишь подтверждали полное безразличие к окружающему миру.