Магнитная буря - Ellen Fallen

Я киваю, моя черная рубашка делает меня практически невидимым в этом помещении. Мимо проходит официант, и я заказываю себе виски, пока оглядываю зал снова, сканирую людей по головам. Хаш с ней рядом, именно поэтому он не вышел. Получаю свой заказ и делаю небольшой глоток, музыка сменяется на более динамичную, оглядываюсь на визг девушки. Естественно, то, что представляется моему взору, вызывает во мне волну ненависти ко всем, кто здесь находится, в том числе и к себе. Мгновенно вспыхиваю…

Подумать только, в какой идиотской ситуации я оказался, благодаря своей похоти. Много лет назад девочка с ангельской внешностью села ко мне на колени и прошептала, что станет моей подружкой. Вот когда надо было бить тревогу, но я лишь посмеялся над смелостью слов ребенка. Но не тут-то было, теперь эта чертовка, бывшая девушка моего сына, является моей возлюбленной, на которую у меня есть огромные планы. Она проникла в мою жизнь мгновенно, подобрала все пароли к моему разуму, сломала все ключи.

И вот я сижу в дальнем, темном углу одного из лучших стрип-клубов Парижа и наблюдаю, как моя искусительница развлекается. Ее руки глубоко в трусах одного из стриптизеров, лихо запихивают стодолларовые купюры. Она ведет себя достаточно развязно, лямки на ее мини поясе, который даже платьем назвать нельзя, сползли с плеч. Она смеется и щипает молодого парня за его эпилированную, покрытую автозагаром, ж*пу. Допиваю остатки виски залпом и с шумом бью по столу.

В какой момент мне стало интересно, чем она занимается? Ослабляю галстук на шее, вены на руках вздуваются от отчаянной борьбы с самим собой. Она больше не принадлежит мне! По крайней мере, по мнению Джекса, но она зря так уверенна в этом. Сын думает, что она святая. Но я уверен, что демон живет внутри этой девушки! Кому-то ангел, кому-то чертовка… Но она моя чертовка.

Не в силах больше сдерживаться, я встаю и широким шагом направляюсь к веселой компании в лице моей Беатрис и голожопового п*дара. Дергаю ее, смеющуюся, за локоть на себя и поворачиваю лицом. Улыбка мгновенно исчезает с ее лица, она явно не ожидала меня здесь увидеть. Морщится, маленькими пальчиками пытается отодрать от себя мою мертвую хватку. Но этому точно не бывать.

– На х*й пошел, – рявкаю на танцора, это всего лишь его работа, позорная и мерзкая, но все же. – Соскучилась, милая? – говорю ей на ухо.

Ее тело начинает трясти, кожа покрывается мурашками, снова дергается, причиняет сама себе боль. Я же еле сдерживаю себя, чтобы не надрать хорошенько ей задницу.

– И какого черта ты приперся, придурок? – возмущается она. – Сидел в своей Америке, потрахивал баб, вот и вали назад. Я тебя здесь не жду, – она выдергивает руку и топает, шатаясь, к сцене.

Вот не хотел я этого, видит Бог. Резко обхватываю ее тело поперек груди и несу через толпу собравшихся. Она визжит, брыкается и кусается, я даже не слышу, что она там несет, руки неудобно скользят по ее дурацкому платью, вся ее задница наружу. Это прибавляет мне ярости и злости, лучше уж пусть светит пятой точкой, но сама по своей воле точно двигаться не будет. Напрягаю мышцы, когда острые зубки девушки еще сильнее кусают мою руку. Открываю первую попавшуюся дверь, в кромешной тьме нащупываю стену и толкаю Беатрис внутрь. Захлопываю дверь перед ее носом, когда она порывается бежать.

– Стоять! – рычу я, как животное, мои нервы на пределе, кровь гулко отдает стуком в ушах, готовый сорваться в любой момент, я обхватываю ее лицо и прижимаю к стене. – Если ты еще раз дернешься, тебя никто не найдет. Тебе все понятно? Тормози, я уже едва сдерживаю себя.

– Не зря тебя однажды прозвали Аидом, ты снова затащил меня в свое подземелье, насильно прижимаешь тут к холодной стене, поцарапал мне тело и потерял мои туфли. Что ты за зверь такой? – она снова бьет меня в грудь со всей дури и дергается. Тело разворачивается в моих руках, позволяя мне прижать ее спиной к гладкой поверхности. Мой возбужденный член вдавливается в сексуальное тело девушки, импульсивно я вдыхаю ее запах.

– Если тебе так нравится сравнение, то для Аида, то есть для меня, нет запретов. Аид не был жителем Олимпа, а это означает только одно, – сильней вжимаюсь в нее, носом прикасаюсь к ее голой шее, – он вне правил, вне социальных ценностей. Живет согласно законам, которые он один и ведает… Как и я. Учитывая все эти факторы, я твой закон с тех пор, как ты стала моей.

– Ты больной придурок, – она злится еще сильней. – Я не твоя Персефона, все эти дебильные легенды придумал ненормальный. И, кстати, она ненавидела его, – ее голос становится слабей, сжимаю ее грудь под тонкой тканью, тело выгибается мне навстречу, улыбаюсь около ее уха.

– Милая, главный секрет в том, что Персефона любит Аида, сходит с ума и не находит себе места в этом мире без него. И я тебе это докажу, – приоткрываю дверь, чтобы немного синего света попало в комнату. Половину ее лица освещают вспышки, когда я подхватываю ее бедра и удерживаю на весу. Все, о чем я могу сейчас думать – это дурманящий аромат ее тела. Одной рукой удерживаю ее, дергаю за пуговицу и ширинку на брюках. Они падают к моим щиколоткам. Обхватываю попку двумя руками, сжимаю упругие полушария, давлю на них силой и трусь своим членом по складочкам, спрятанным под тонкими трусиками. Она закидывает голову назад, ее рот раскрывается в громком стоне.

– Все еще будешь отрицать, что любишь меня? – толкаюсь в нее через трусики и отступаю, Беатрис хватается за мои плечи и впивается ногтями.

– Ты сам не знаешь, чего ты хочешь, Тони. Я же твой враг, – стонет она у моих губ, – ты же ненавидишь меня.

Половина наших лиц освещена светом, словно две половинки одного целого мы разделены этими лучами.

– Ты моя любовь, и сам Бог велел нам быть вместе, – правой рукой рву на ней трусики и толкаюсь в ее влажность, удерживая маленький вес. Губами ловлю стон, выпиваю его до дна. Насаживаю на себя раз за разом, выбиваю из ее горла сильные крики, теряющиеся в громкой музыке. Она моя страстная богиня, сводящая меня с ума, заставляющая воровать поцелуи каждый раз. Сейчас только я, она и наше подземелье. Сжимаю ее тело до боли, усиливаю скорость движения бедрами, платье сползает с груди, и я опускаю губы только для того, чтобы сосать ее грудь, лизать, кусать, подгонять к нашему оргазму. Пальцы стягивает судорогами, когда уже я чувствую ее сжимающиеся мышцы на моем члене. Тело трясет в агонии, и я делаю последний толчок, чтобы она взорвалась на моей твердости, выдоила его до последней капли.

– Хватит бегать от очевидного, – часто дышу, все еще сдерживаю ее ослабевшим телом. – Уже ничего не изменишь, так должно было случиться. Нас благословили небеса, теперь остается послушно выполнить их волю.

Она тянется к моим губам и заглушает мои слова поцелуем. Губы вызывают во мне чувство разрывающей сердце нежности, на смену похоти и ярости приходит полное упоение этой малышкой, которая свела меня с ума. Проталкиваю свой язык и ласкаю ее. Очень медленно опускаю девушку на ноги и поддерживаю за талию, чтобы не упала.

– Это был довольно быстрый секс, – она громко смеется, я помогаю ей натянуть на грудь платье, отодвигаюсь, чтобы натянуть свои брюки. – Но такой страстный, о, Боже, – она закидывает руки вверх и тянется ко мне для очередного поцелуя. – Ты сможешь повторить это дома?