Пещера невольницы-колдуньи. Шахразада - Шахразада

— В полумиле отсюда, но стоит ли вообще идти туда?! Я же говорила, джип сломался. — Она вопросительно подняла брови. — Хотя, если можно по-быстрому его починить…

— Ну, об этом можно было бы даже не вспоминать, — покачал он головой. — Я абсолютно не разбираюсь в машинах и не смог бы даже поменять свечи зажигания. Я только подумал, что, может быть, ты хочешь забрать что-нибудь ценное из машины, прежде чем я увезу тебя в Андалан.

— Ничего по-настоящему ценного у меня нет… Быть может, только одна вещь, которую я действительно хотела бы взять с собой, — моя гитара.

— «Старая подруга»? — понимающе спросил он.

Марисса кивнула.

— «Старая подруга». — Она наконец поднялась на ноги. Ее низкие ботинки были полны песка. — Может быть, я спущусь и возьму ее, пока ты сходишь за лошадью? Твой скакун, должно быть, слишком резв. Хорошо, если он не ускакал, оставив нас здесь, а то нам придется добираться на своих двоих.

Незнакомец отрицательно покачал головой.

— Я приказал ему лежать, — с уверенностью ответил он. — Мы со стариной Принцем понимаем друг друга. Он все еще там. Но ты иди в любом случае. Я должен снять попону, которую накинул ему на голову, и немного успокоить его, прежде чем поведу через пески.

Он скрылся за камнями, и вскоре до нее донеслось призывное ржание.

Осторожно пробираясь через барханы, Марисса с удивлением качала головой. Она подумала, что человек, который оставил лошадь в одиночку пережидать такую чудовищную бурю, не сомневаясь, что она никуда не денется, должен быть очень уверен в себе. Вспоминая только что пережитое, девушка еще раз убедилась — так оно и есть. Он уверен в себе и всем, что его окружает.

Открытый джип был похож на игрушечную машинку, которую маленький хозяин наполнил до краев песком и бросил, увлекшись другими игрушками в песочнице. В паре шагов от него лежала груда сумок и огромный рюкзак, а рядом на коленях стояла Марисса-цыганка, прижимая к груди разбитую гитару, словно это был раненый ребенок. Она была так поглощена своей бедой, что не видела и не слышала ничего кругом.

— Марисса. — Он произнес только ее имя, но в его голосе было столько нежности… Похоже, он понимал все, что она сейчас чувствовала. Девушка подняла глаза и увидела его с поводьями в руках, рядом переступал его красавец скакун. Ответный взгляд белокурого шейха был полон тепла и сочувствия.

— По правде говоря, это не очень ценная вещь. — Она почувствовала, как непрошеные слезы текут по щекам. Она дотронулась до одной из трещин на поверхности гитары. — Но я всегда возила ее с собой, а теперь она разбита.

Марисса взглянула на него невидящими глазами.

— Я купила ее давным-давно. Мне было тогда пятнадцать лет, и я работала в кафе рядом с заправкой. Я никогда ничего так не хотела в своей жизни, как эту гитару, которую увидела в витрине магазина. — Она сделала глубокий вздох и помотала головой, как будто бы отгоняла пугающее видение. — Глупо, да? Она и сейчас для меня так же много значит, как тогда.

Он опустился на колени рядом с ней. В глазах она разглядела ту же нежность, как тогда, когда он держал ее в своих объятиях.

— Совсем не глупо. У каждого из нас бывают мечты, которым суждено сбыться. Но и после этого они остаются с нами… Вот так, кариссима…

— Кариссима, — как эхо повторила девушка, чувствуя, как печаль ее тает, а боль утихает. Она чувствовала, как с каждой минутой тепло его глаз наполняет ее силой, любовью и спокойствием.

Марисса ощутила, что справилась с собой, затем бережно упаковала гитару в чехол. Она думала о том, что этот незнакомец, спасший ее от гнева песков, обретает над ней все большую власть. Девушка почувствовала, что ей хочется убежать от этого человека, от необъяснимой близости, которая против ее воли возникла между ними, от тех, прежде незнакомых, чувств, которые он пробуждал в ней.

— Какая же это была сильная буря, если все вещи выбросило из машины и разбросало в разные стороны. — Она не смотрела на него, пока поднималась на ноги и шла к машине, чтобы положить гитару на заднее сиденье. — Теперь я готова ехать. Мы ведь не можем захватить с собой весь скарб, поэтому придется подождать, пока мой джип отбуксируют в Андалан.

Она улыбнулась.

— Боюсь, тебе не повезло, — ответил он, собирая и складывая в машину рюкзаки. — Но у нас в Айлате есть небольшой автопарк и механик. Никаких проблем с починкой и транспортировкой, думаю, не будет.

«Айлат, — повторила про себя девушка. — Значит, и место, где живет шейх, тоже необычное. У него, наверное, и гарем есть. Я должна об этом помнить». Она повернулась и быстрым шагом пошла к красавцу жеребцу.

— Разумеется, я возмещу вам все убытки, как бы это ни было дорого. У вас и так уже достаточно из-за меня неприятностей.

Он не спеша догнал ее, на его лице светилась улыбка.

— Никаких неприятностей, Цветок Пустыни. Ты не поверишь, должно быть, но я с удовольствием тебе помогу.

Марисса повернулась к нему лицом и нахмурила брови.

— Послушайте, я не нуждаюсь в такой рыцарской галантности, — нетерпеливо проговорила она. — Я знаю, что вы просто развлекали меня, чтобы я не испугалась бури. Можно больше не продолжать.

— Какая же ты умница, — проговорил он тихо, обнимая ее за талию и легко сажая в седло. — Но на этот раз ты ничего не поняла. Я был как никогда серьезен.

— Вы не могли говорить всерьез, — растерянно повторяла она, пока он усаживался у нее за спиной. — Это настоящее безумие, мы совершенно чужие друг другу люди. — Она рассеянно провела руками по волосам. — Господи, да я не знаю вашего имени, не знаю, где вы живете…

Он дернул за поводья и пустил коня рысью.

— Я живу в Айлате, столице Андалана, в четырех лигах отсюда, — спокойно ответил он, обнимая ее за талию, чтобы она не упала. — И зовут меня шейх Селим.

— Так, выходит, вы должны знать эти места, как свой дом?..

— Это так, красавица, — это и есть мой дом.

Глаза девушки сузились.

— Но тогда, о властитель, скажите мне, что это за скалы вон там, на полудень?

— Скалы? Здесь нет никаких скал. — Шейх пожал плечами, но не обернулся.

— Вон там, обернись, глупый шейх. — Пальчик девушки чуть подрагивал.

Селим в который уж раз пожал плечами, но все же решил обернуться. Он знал, знал эти места воистину как свою курительную! Здесь не могло быть никаких скал, ибо пустыня тянулась на полудень до заповедных границ с царством Мероэ, о котором эта упрямая красавица, конечно, знать тоже не могла.

Там, куда неотрывно смотрела юная цыганка, и в самом деле высились скалы. Подножия их утопали в песках, а контуры колыхались — нагретый воздух превращал скальные твердыни в неясное марево, почти мираж.

— Аллах всесильный, — изумленно прошептал Селим, — здесь не может быть никаких гор, никаких скал… Здесь лишь пески, пески до…