Любовь сладка, любовь безумна - Розмари Роджерс

Днем он вел себя неизменно вежливо, но, казалось, мыслями был где-то далеко. Джинни считала, что должна испытывать облегчение, видя, как он оставляет ее в покое и не подвергает позору и унижению, но, по мере того как проходили долгие ленивые дни, Джинни все больше интересовалась, что делает Стив и куда ездит каждый день.

— Где дом твоего деда? — спросила как-то Джинни, когда они катались верхом, и он поглядел назад.

— В нескольких милях отсюда. Поездки сюда занимают довольно много времени и труда.

— Полагаю, я должна быть польщена? — резко спросила Джинни.

Губы Стива раздвинулись в широкой улыбке.

— Ты не знаешь деда. Чтобы ускользнуть от него, приходится лгать и изобретать различные предлоги. Собственно говоря, он настаивает, чтобы я остался и помог ему — в поместье много дел.

— Но ты прекрасно научился искусству обмана. Вот, без сомнения, подходящая возможность попрактиковаться!

Стив громко расхохотался:

— Попала в цель!

Он коленями направил лошадь ближе к кобыле Джинни, взятой из конюшни Ренальдо.

— Но я буду скучать по тебе, когда уеду завтра, и это чистая правда.

— Завтра? — На секунду Джинни забыла о сдержанности; в голосе звучало нечто вроде отчаяния.

— Вернусь через две недели, если все будет хорошо. Попытайся хоть немного тосковать по мне, Джинни.

Обвив ее рукой, он повернул к себе лицо Джинни, целуя полуоткрытым ртом.

Потом, много времени спустя, когда она поняла, что Стив в самом деле уехал» ей вспомнилось, как был нежен поцелуй, а в словах, хоть и шутливых, звучало почти сожаление. Но о чем он сожалел?

Пока Стив выполнял таинственное поручение в Мехико, у Джинни оказалось достаточно времени, чтобы думать и изводить себя вопросами и сомнениями. Она ненавидела его!

Сама сказала ему об этом, плача от непонятной тоски, когда он остановился ранним утром у маленького домика, одетый как бедный мексиканский крестьянин.

Почему он вечно окутан тайной? И если его дело в Мексике как-то связано с ней, почему Стив не сказал? Сотни вопросов донимали Джинни, и ни на один она не смогла ответить. Стив упрашивал ее потерпеть и наконец, придя в ярость, холодно заявил, что Джинни превращается в сварливую бабу и он будет рад избавиться от нее.

— К несчастью, — процедил он, — кузен Ренальдо напомнил мне, что я отчасти несу за тебя ответственность. Он согласен с тобой, что я бесчестный негодяй, поскольку похитил тебя! Ну что ж, у меня было время пожалеть о своем поступке! Я слишком долго жил вдали от цивилизации и привык брать все, что хочу. — Он до боли сжал плечи девушки. — Как только я возвращусь, Джинни, сделаю все, чтобы вернуть тебя отцу. Ты будешь свободна, и, клянусь Богом, я тоже!

Даже дружба с Ренальдо не служила Джинни утешением.

Она ненавидела Стива, надеялась, что тот никогда не возвратится… ненавидела себя за слабость и податливость. Он тоже терпеть ее не мог. Очевидно, лишь чисто физическое желание породило эту странную, загадочную связь между ними. Больше ничего в Джинни не привлекало Стива. Но как он посмел привезти ее сюда и бросить? Почему решил освободить только после того, как завез в самое сердце Мексики? Для каких тайных целей хотел использовать ее похищение?

К середине второго дня смятение в душе Джинни сменилось угрюмым смирением. Все равно она бессильна — приходится выполнять все, на что Стив обрек ее. На память пришли бесконечные тоскливые дни, проведенные в маленькой комнате заведения Лайлас. Здесь по крайней мере у нее было что-то вроде свободы и общество Ренальдо, но чем все это кончится?

Джинни взяла книгу и отправилась во двор, но сосредоточиться так и не смогла. Ей хотелось двигаться, чувствовать, как бьет в лицо свежий ветер! Если бы только удалось убедить старого Мануэля оседлать кобылку. Но тот, конечно, будет что-то бормотать, заикаться, объявит, что сеньор строго запретил ей кататься одной, — это слишком опасно.

Джинни уже слышала все это раньше, но когда пожаловалась Ренальдо, тот, как ни странно, согласился со Стивом:

— Молодым дамам не принято ездить без сопровождения. Это страна дуэний!

Только уважение к Ренальдо помешало Джинни резко ответить, что она вряд ли может считаться дамой, поскольку ее положение хорошо известно в округе.

Хорошо, если бы Ренальдо был дома! Но утром он объяснил извиняющимся голосом, что должен посидеть за счетными книгами. Джинни проводила его до порога. Интересно, чьи счета он проверяет? Но Ренальдо был так добр и столько сделал для нее! Придется все-таки взяться за роман господина Александра Дюма. И вообще у Ренальдо в библиотеке много французских книг. Он как-то сказал, что несколько лет назад был во Франции. Может, именно он научил Стива французскому. Стив чем-то напоминал д'Артаньяна, но только совсем не был благородным джентльменом — за тонким налетом воспитанности угадывался примитивный дикарь, не знавший слова «нет».

Дробный стук копыт, становившийся громче с каждой минутой, отвлек Джинни от грустных мыслей. Забытая книга упала на землю. Глаза Джинни расширились от любопытства при виде всадника, влетевшего на крохотный дворик и начавшего демонстрировать искусство верховой езды. Проделав несколько курбетов, лошадь замерла в нескольких шагах от Джинни. Та невольно вскочила. Всадница, молодая девушка, издевательски усмехнулась.

— Испугались, что Иларио ударит вас копытами? — высокомерно спросила она по-английски, с сильным акцентом.

Выражение явного разочарования блеснуло в темных глазах, когда Джинни пожала плечами и покачала головой, продолжая с любопытством рассматривать неожиданную гостью.

— Почему я должна пугаться? Вы показались мне прекрасной наездницей, вполне способной справиться с конем.

— Да, я хорошо езжу верхом! Все это говорят.

Довольно усмехнувшись, девушка легко соскользнула с седла и оценивающе оглядела Джинни. Что-то в этом дерзком, откровенно недобром взгляде напомнило Джинни о том, что она вовсе не готова к приему гостей. Было так жарко, что она решила надеть широкую цветастую юбку и просторную блузку, из тех, какие носили мексиканки, гораздо более подходящие для этого климата, чем платья с длинными рукавами и множеством нижних юбок. Гостья, однако, была одета с вызывающей роскошью — темно-фиолетовая амазонка обтягивала пышные формы, хотя вблизи, судя по лицу, девушка казалась гораздо моложе, чем с первого взгляда: по-видимому, ей было лет пятнадцать — шестнадцать. Черные, глубоко посаженные глаза чуть прищурены, прямые темно-каштановые волосы связаны на затылке широкой бархатной лентой того же цвета, что и амазонка.

Джинни подумала, что темно-фиолетовый костюм больше подходит для женщин старшего возраста, но, конечно, не высказала мысли вслух.

— Я дона Ана, — резко сказала девушка и неожиданно коротко рассмеялась. В эту минуту она выглядела совсем ребенком. — Убежала от дуэньи… специально, чтобы увидеть вас.