Драгоценности - Даниэла Стил

Письмо начиналось дружеским приветствием, к которому, как онуверял ее, присоединяется Уоллес, затем он выражал глубочайшее сожаление поповоду того, что ему приходится сообщить ей о том, что Вильям пропал без вестиво время проведения боевой операции. Существовала вполне определеннаявозможность того, что он был захвачен в плен, но это неподтвержденные сведения,и ему грустно, что приходится сообщать ей об этом. На самом деле письмо,которое она прочитала, глядя потускневшими глазами, сообщало ей только одно —что Вильям пропал. Герцог описывал подробно, каким образом это произошло, иуверял ее, что Вильям всегда действовал разумно и осторожно. Вполне вероятно,что он был убит, падая вниз, но, может быть, он остался в живых. Он прыгнул спарашютом в расположение немецких частей с разведывательной миссией, которуюдобровольно вызвался выполнить, несмотря на возражения военного министерства,по известным причинам.

«Он очень упрямый молодой человек, и боюсь, нам всем этостоило очень дорого… — продолжал он. — Вам, моя дорогая, дороже всех. Вамнадо быть очень мужественной. Он хотел, чтобы Вы были такой и верили в то, что,если Богу будет угодно, он останется невредимым, или, может быть, он уже вруках нашего Творца. Надеюсь, у Вас все в порядке, и я посылаю Вам нашиглубочайшие соболезнования и заверяю Вас в нашей искренней любви к Вам и Вашимдетям».

Она уставилась на письмо, продолжая держать его в руках,затем перечитала его снова, рыдания подступили к горлу и начали душить ее.Эмануэль следила за выражением лица Сары, когда она читала письмо, и поняла,что новости были плохими. У нее было предчувствие, когда она несла письмо изотеля. Эмануэль быстро взяла у нее Элизабет и вышла из комнаты, не зная, что ейсказать. Когда она вернулась через несколько минут, Сара рыдала, сидя за кухоннымстолом.

— О, мадам… — Она посадила ребенка на пол и обняла своюбезутешную хозяйку. — Что-нибудь с мсье герцогом? — спросила онадрогнувшим голосом, и Сара медленно кивнула, затем подняла на нее глаза, полныеслез.

— Он пропал без вести… и предполагают, что его взяли вплен… а возможно, он мертв… точно неизвестно… Письмо от его кузена.

— О, pauvre (бедная (фр.)) мадам… он не может бытьмертв… не верьте этому!

Она кивнула, не зная, чему верить. Она знала единственное —что не может жить на свете без Вильяма. Но он хотел бы, чтобы она жила радидетей, ради него. Сара просто не могла вынести этого. Она долго сидела иплакала, потом встала и ушла в лес и долго бродила там одна. Иоахим не видел еена этот раз, она знала, что он не гуляет так поздно, в это время он ужеобедает. Ей хотелось побыть одной. Ей необходимо было побыть одной. Она села втени на бревно и заплакала, вытирая слезы рукавом свитера. Как она сможет житьбез него? Как может жизнь быть такой жестокой? И как они могли позволить емуучаствовать в такой опасной операции? Они послали Дэвида на Багамы. Почему онине послали Вильяма в какое-нибудь безопасное место? Ей невыносима была мысль,что с ним что-то случилось. Она просидела в лесу до темноты, стараясь собратьсяс мыслями и молясь. Сара была в оцепенении до поздней ночи, пока не легла впостель, в которой они спали вместе с Вильямом, после того как переехали взамок. И вдруг внезапно, лежа в постели, она почувствовала, что он жив. Она незнала, когда, где и как они встретятся, но у нее появилась уверенность, чтооднажды они снова будут вместе. Это было словно знамение Господне, настолькосильное, что Сара не могла отмахнуться от него, и оно успокоило ее. И послеэтого она погрузилась в сон. А утром она проснулась посвежевшая и еще большеуверенная в том, что Вильям жив и что он не убит немцами. Позднее, днем, онарассказала обо всем Иоахиму, и он спокойно выслушал ее, но его не совсемубедила ее религиозная вера.

— Я серьезно, Иоахим… Я ощущала эту силу… этуабсолютную уверенность, что он жив где-то. Я знаю это. — Она говорила сглубокой убежденностью, и он не стал разуверять ее, зная, как мало попавших вплен остаются в живых.

— Возможно, вы правы, — спокойно сказал он. —Но вы все же должны приготовиться к тому, что существует вероятность того, чтовы можете оказаться не правы, Сара. — Он старался выразить это как можномягче. Она должна признать, что он пропал без вести и, возможно, мертв.Существовала вполне определенная возможность, что в данный момент она уже былавдовой. Пока он не хотел заставлять ее посмотреть в лицо этому факту, но вконце концов, несмотря на то, что она почувствовала прошлой ночью, ей придетсясмириться с этим.

Время шло, но никаких вестей от Вильяма не приходило,никаких сообщений о том, что он попал в плен или выжил. Иоахиму было ясно, чтоВильям погиб, но Сара все время вела себя так, словно рассталась с ним тольковчера, хотя видела его только во сне. Она была более спокойной, решительной иуверенной, чем в начале войны, когда еще получала редкие письма. Теперь писем небыло, только молчание. Он ушел. Возможно, навсегда. И рано или поздно ейпридется признать это. Иоахим все время ждал, он понимал: пока она не смириласьсо смертью Вильяма, его время не настало, и он не хотел оказывать на неедавление. Он все время находился рядом, когда был ей нужен, когда ей хотелосьпоговорить, или когда она грустила и чувствовала себя одинокой, или когда ейбыло страшно. Иногда трудно было поверить, что они принадлежали к разнымвоюющим сторонам. Для него они были просто мужчина и женщина, которые прожилирядом уже два года, и он любил ее всем сердцем, всей душой и отдавал ей все,что мог. Он не знал, как все сложится после войны, где они будут жить и чемзаниматься, сейчас для него это не имело значения. Смыслом его жизни стала Сара.Он жил, дышал и существовал ради нее, но она не догадывалась об этом. Оназнала, как он предан ей, и считала, что он очень привязался к ней и детям,особенно к Элизабет, после того как спас ее при рождении, но Сара никогда непредполагала, что он так сильно любит ее.

В этом году на день рождения он хотел подарить ейвеликолепные серьги с бриллиантами, которые купил для нее в Париже, но онанаотрез отказалась принять их.

— Иоахим, я не могу. Они сказочные. Но это невозможно.Я замужем. — Он не стал переубеждать ее, хотя думал, что это уже не так.Он был уверен, что она вдова, и при всем уважении к Вильяму нельзя было неучитывать то, что он отсутствовал уже полгода и она теперь быласвободна. — И ради всего святого, я ваша пленница, — засмеялась она. —Что скажут люди, если я приму в подарок серьги с бриллиантами?

— Я вовсе не уверен, что мы должны им объяснятьэто. — Иоахим был разочарован, но он понимал ее. Они договорились, что онподарит ей новые часы, которые она приняла, и прелестный свитер, который ей былпросто необходим. Подарки были очень скромные, и так похоже на нее отказатьсяот более дорогих вещей. Он уважал ее и за это.

Казалось удивительным, что за прошедшие два года он необнаружил в ней ничего, что бы ему не понравилось, за исключением того, что онапо-прежнему была убеждена, что она замужем за Вильямом. Но это, пожалуй, емутоже нравилось в ней. Она оставалась верна до конца, добрая, любящая ипреданная. Раньше он завидовал Вильяму, теперь ему было жаль его. Беднягапогиб. И рано или поздно Саре придется посмотреть правде в глаза. Но наследующий год даже непоколебимая уверенность Сары стала рассеиваться, хотя онане признавалась в этом никому, даже Иоахиму. Но Вильям отсутствовал уже большегода, и никому из разведчиков не удалось ничего выяснить. Даже Иоахимпредпринимал осторожные попытки кое-что разузнать, но при этом не вовлечьникого в беду. Но по обе стороны Ла-Манша, кажется, пришли к единому мнению,что Вильям был убит в марте 1942 года, когда его забросили в немецкий тыл. Саравсе еще не могла этому поверить, но теперь, когда она думала о нем, даже самыедорогие воспоминания, казалось, потускнели, и это пугало ее. Она не видела егопочти четыре года, чудовищно долгий срок даже для такой большой любви, чтобыпродолжать хранить столь малую надежду и испытывать огромную муку.