Поменяться местами - Бет О'Лири

Поезд увозит меня на север. Через проход от меня родители с детьми играют в «Эрудит» – чувствую горькую ностальгию по тому времени, когда моя семья была такой же: счастливой и в неведении обо всем грядущем.

Хочется бежать, но я заперта в этом поезде, ползущем к Йоркширу в сотни раз медленнее, чем хотелось бы.

Глубокий вдох. Выдох. Раз из поезда мне никуда не деться, надо использовать эти два часа, чтобы прийти в себя и успокоиться.

С мамой все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.

В моем почтовом ящике появляется новое письмо – я включила ноутбук больше по привычке, чем из необходимости. Ребекка просит зайти в пятницу на кофе и обсудить мой выход на работу. Вторым получателем указана Цеси, и я вздрагиваю, когда вижу ее имя, хотя и не верю бабушке, конечно, не верю.

Так, стоп. Я ведь не сказала Итану, что уехала!

Ответ приходит почти мгновенно.

И спустя секунду:

Я печатаю:

О чем он вообще?!

Набираю сообщение: «Я ничего не…» – но, подумав, стираю. Вместо этого открываю диалог с бабушкой. Последние несколько недель мы совсем мало переписывались. Я даже не осознавала, как мало мы общались.

Поезд останавливается в Уикфилде, и семью с детьми сменяет пожилая пара, которые в мирной тишине утыкаются в газеты. В вагоне царит обычная дорожная суета, по проходу полубоком снуют люди, закидывают наверх сумки, но я чувствую себя как на съемочной площадке. Вот-вот раздастся громкое «Снято!».

Приходит ответ от бабушки.

Шумно и сипло втягиваю воздух, так что весь вагон на меня оборачивается. Я, спотыкаясь, выхожу в тамбур, снова читаю сообщение и сквозь пелену слез набираю ответ.

Ответ приходит не скоро. Я представляю, как бабушка пытается разобраться, как переслать сообщение.

Вновь сиплый вдох. И дочитываю сообщение.

Только оправдываться ты и умеешь! Понимает она! Ненавижу! Чувствую, как ненависть зарождается внутри меня, чувствую ее вкус во рту. Я вдруг понимаю, почему мужчины в фильмах бьют стены, когда злятся. Меня останавливают только трусость и страх перед болью. Вместо этого до онемения стискиваю старую «нокию» – не разбитые в кровь костяшки, конечно, но тоже сойдет. Дыхание наконец-то начинает замедляться.

Разжимаю кулак и рассматриваю фиолетово-красную ладонь.

Тут на экране появляется сообщение от Итана.

Я сползаю по стене на пол. Жду, что эмоции нахлынут новой волной, но ничего не происходит. Вместо этого возникает странная пустота и отстраненность, как будто я со стороны наблюдаю за Линой Коттон, узнавшей о предательстве любимого человека. Я была так уверена в нем. Так уверена.

И зародившееся во мне чувство к Цеси не было ненавистью. Потому что настоящая ненависть пришла только что.

С первого взгляда на усталую и несчастную Лину я понимаю, что она знает правду об Итане. И я не могу не думать о том дне, когда ушел Уэйд. Он для меня ничего не значил, и надо было выгнать его много лет назад, будь у меня хоть капля здравого смысла, но, когда он ушел, унижение было чудовищным. Вот что я почувствовала: не гнев, а стыд.

– Лина, иди ко мне!

Она обнимает меня, целуя в щеку, но не отводит глаз от двери Мэриан. В руке у нее ключ.

Мгновение мы стоим, собираясь с духом. Мое сердце бьется как проклятое, и я прижимаю руку к груди, чтобы унять его. Меня тошнит так сильно, что желчь подступает к горлу.

Внучка отпирает дверь: тихо и темно, и я сразу понимаю, что Мэриан здесь нет. Лина с хмурым лицом ходит по комнатам, включая свет. Я была так уверена, что Мэриан дома, что даже не думала об альтернативах. Но ее здесь нет.

– Ее здесь нет, – говорит Лина, остановившись посередине гостиной. – Это хорошо или плохо? Может быть, и то, и другое? Куда она делась?

Вдруг мой телефон и телефон Лины пищат одновременно. Свой Лина достает раньше.

– Бали, – ошеломленно говорю я.

Лина безучастно смотрит на фотографию на стене.

– Ничего не понимаю. – Я быстро проматываю сообщение. – Ей нельзя в другую страну! Она еще такая уязвимая…

– Это не так, бабуль, – отвечает Лина, наконец-то повернувшись ко мне. – Мне надо было держать тебя в курсе. Она сильнее, чем ты думаешь, и за последний месяц ей стало гораздо лучше.

Я не могу поверить словам внучки, но как же мне хочется в них верить!

– Честное слово. Наверное, думаешь, я понятия не имею, как ей было плохо… – Она сглатывает. – Ты права, раньше я и не подозревала, потому что меня здесь не было, и это моя вина. Я должна была прислушаться, когда ты говорила, что ей трудно. Но каждый день, что я провела здесь, я видела ее прогресс в исцелении. У нее все хорошо.