Суеверный - Роберт Лоуренс Стайн

Но Сара настояла на настоящей свадьбе. Она должна пригласить свою семью, свою мать, братьев, кузенов, школьных друзей и друзей из колледжа.

Мильтон предложил провести свадьбу у него в доме. А Сара тут же ухватилась за эту идею.

– Прекрасное место для свадьбы! Прекрасное место для того, чтобы начать совместную жизнь! Очень романтично!

Романтично!

Лайам похлопал себя по карману смокинга, где лежала заколка для волос, которую он собирался подарить Саре. Священник из часовни колледжа согласился провести стандартную церемонию. Саре этого было достаточно. Но Лайаму хотелось добавить нечто особенное.

Он вспомнил об их телефонном разговоре вечером накануне свадьбы. Сара нервничала, как школьница. В кругу семьи она снова стала маленькой девочкой.

Лайам объяснил свой звонок желанием убедиться, что она спокойна и настроение у нее хорошее. Но его истинной целью было убедиться, что среди атрибутов, приготовленных ею для церемонии, были и старые, и новые, и синие. Кроме того, он хотел убедиться, что она прибудет в дом Мильтона до него, так что он ее не увидит и они не пройдут рядом до свадьбы.

«Никаких промахов!» – сказал себе Лайам.

Никаких ошибок. Очень серьезное обещание.

А потом у Мэри Бет возникли проблемы с машиной. Она опоздала. Сара и Мэри Бет подъехали к дому Мильтона через несколько секунд после Лайама и Маргарет. Подруга называется!

Лайам молча выругался и отвел глаза. Вовремя ли? Мэри Бет громко извинялась. От ее дыхания шел пар, похожий на дымок. Разговаривая, она словно посылала сигналы ярко-голубому небу. Лайам отвернулся, когда, захватив свадебный наряд, Мэри Бет торопливо пошла с Сарой в дом.

Никаких оплошностей!

Лайам снова мельком увидел в зеркале Маргарет. Она стояла в полном одиночестве и старалась изобразить улыбку.

Не волнуйся, Маргарет! Дело почти сделано. Все обойдется. Все должно быть хорошо. Если только мне удастся завязать этот галстук.

Крепкий шлепок по плечу свел насмарку все усилия Лайама.

– А я тебя искал! – прогудел Мильтон, улыбаясь, словно гордый отец. – Как себя чувствует жених?

– Неплохо! – Лайам улыбнулся ему в ответ.

В своем черном фраке Мильтон словно сошел со страниц романов Диккенса. Обращаясь к нему, Лайаму хотелось называть его «сквайр».

– Позволь мне помочь тебе!

Не успел Лайам возразить, как толстые пальцы Мильтона уже занялись его галстуком.

– Мильтон, пожалуйста, не надо...

– Сегодня холодно, – сообщил Мильтон, не обращая внимания на то, что Лайаму неловко. – Но, друг мой, уже поздно переносить церемонию в дом!

– Холодно, но очень красиво, – настаивал Лайам. – Ясное голубое небо. Солнце искрится на покрытых снегом деревьях. Гораздо романтичнее, чем в доме.

– Ладно, ладно! – Мильтон последний раз дернул галстук и отступил назад, чтобы полюбоваться своей работой.

– Прекрасно! Везет тебе, Лайам! Я тебе завидую! Правда!

"Знаю, что завидуешь", – совершенно серьезно подумал Лайам.

– С твоей стороны было очень любезно предложить свой дом для нашей свадьбы, – сказал он. – Трудно себе представить лучший фон длятакого события. – И добавил: – Сара также навеки у тебя в долгу!

Мильтон от души улыбнулся.

Он стряхнул пылинку со смокинга Лайама.

– А твоей семьи сегодня не будет?

– Нет, не будет, – тихо ответил Лайам. – Моя мать умерла, когда мне не было еще двенадцати лет.

– А твой отец?

– Я с ним не общаюсь уже много лет. Мы с Маргарет... мы убежали от него. Нам... нам пришлось убежать. Мы убежали в Америку и с тех пор ничего не знаем об отце.

– Извини... – мрачно сказал Мильтон и посмотрел на часы. – Пожалуй, пора всем выходить во двор. С музыкального факультета прибыло струнное трио. Они уже там, возле леса. Не хочу, чтобы они поморозили свои скрипки! – он шумно удалился.

Лайам остался в тихом зеркальном коридоре. Он слышал, как Мильтон просит всех пройти во двор. Гул голосов, шелест пальто. Лайаму хотелось знать, как там Сара. Они с Мэри Бет устроились в спальне Мильтона, чтобы нарядить невесту.

Лайам подумал, что она будет очень красивой невестой.

Он бросил последний взгляд на галстук-бабочку. Почти ровно. Бросил взгляд в зеркало и тихо охнул.

Голубые.

Его глаза были голубыми. Не карими.

– Нет! Пожалуйста, нет! – взмолился он вслух. – Пожалуйста!

Лайам моргнул. Потом еще. Несколько раз быстро поморгал.

Глаза все еще голубые.

– Нет! Не сегодня! Пожалуйста! – молил он.

Его прервал толстый лиловый язык, стремительно высунувшийся из его рта. Этот лиловый, как медуза, раздвоенный на конце язык развернулся во всю длину. Лайам отступил назад, когда язык хлестанул по зеркалу на стене. Теперь язык достигал трех футов в длину и был толстым, как колбаса. Покрытый какими-то комками и пятнами, он торчал из его открытого рта. Испачкал зеркало слизью.

Нет! Пожалуйста, не сегодня! Только не сейчас!

Лайам задыхался.

Только не сейчас! Только не сейчас!

Язык извивался и скручивался, как щупальце осьминога.

Убирайся! Убирайся, пожалуйста!

Звук шагов. Лайам повернулся и увидел, что к нему возвращается Мильтон.

Тяжелый лиловый язык быстро проскользнул обратно, лишив Лайама дара речи. Потом, как раз в тот момент, когда Лайам охнул от ужаса, его глаза снова стали карими.

– Лайам! – окликнул его Мильтон. – Что ты здесь делаешь? С тобой все в порядке?

Лайам пожал плечами. Заставил себя улыбнуться.

– В день свадьбы люди всегда нервничают!

– Не могу поверить, что наконец-то я нашла того, кто мне нужен! – захлебывалась от восторга Сара. – Нет, не так. Я нашла идеального мужчину!

Она весело покрутилась на месте, чтобы фата полетала по воздуху. Именно так и должна выглядеть счастливая невеста!

– Сара! Стой смирно! – выбранила ее Мэри Бет. – Я только как следует разложила фату! А ты опять все испортила к чертям собачьим!

Сара хихикнула.

– Прошу не ругаться в день моей свадьбы!

Мэри Бет раскрыла рот от удивления.

– Это еще почему?

– Это к несчастью.

Глаза Сары под белой фатой лукаво вспыхнули.

Мэри Бет простонала.