Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг. - Дэвид Ирвинг

ему следовать со всем своим соединением к Исландии, но несколько часов спустя приказал идти «Лондону» к Скапа-Флоу вместе с флотом метрополии, а остальным кораблям следовать к Исландии без него.

Прежде чем корабли разошлись, адмирал Гамильтон направил на три других крейсера собственное объяснение происходящему, поскольку никаких иных из Уайтхолла не пришло. В какой-то момент у него была мысль направить на каждый корабль отдельное сообщение, настолько важным казался ему его нравственный долг, но потом он решил объяснить командирам, что соединение «действует по приказам более высокой инстанции», в распоряжении которой, похоже, имеется полная информация о всех привходящих фактах.

«Наш уход, – передал он, – был проведен на полном ходу, чтобы избежать встречи с более мощной силой после того, как мы покинули конвой. Вопреки ожиданиям, враг мобилизовал все свои тяжелые суда, одновременно поддержанные самолетами берегового базирования, причем в районе, где не могло идти речи о поддержке со стороны наших тяжелых кораблей ввиду отсутствия на нашей стороне авиации берегового базирования».

Командир крейсера «Норфолк» Белларс ответил: «Я надеюсь, что в следующий раз нам повезет больше». Командир американского «Уичито» Хилл передал: «Было удовольствием и честью находиться под вашей командой». Белларсу Гамильтон ответил: «Жаль, что мы не можем встретиться и обсудить дела. Теперь я думаю о перспективе. Я полностью разделяю оптимизм относительно перспектив PQ-18». А на американские корабли он передал: «Мне жаль, что нам не дали повоевать. Возможно, PQ-18 позволит нам с большей пользой потратить наши деньги. Пока что конвой, кажется, понес небольшие потери».

Глава 7

Новая Земля

6 июля – 14 июля

Мое судно и груз сейчас в порту Советского Союза.

В. Ловгрен, капитан американского грузового судна «Уинстон-Сэйлем», после того как посадил его на мель и высадился в заливе арктического острова

1

Новая Земля – это пара арктических островов длиной 600 миль, разделенных узким изломанным проливом под названием Маточкин Шар, проходящим на расстоянии примерно 400 миль от северной их оконечности. Острова являются восточной границей Баренцева моря.

В большей своей части Маточкин Шар тянется между высокими скалистыми берегами и местами сужается до 700 ярдов – с наносными песчаными отмелями по обе стороны. В 1942 году на всем его протяжении в 50 миль было только три маленьких селения: Лагерный на западе, полярная геофизическая лаборатория и радиостанция Матшар – на северо-восточном конце. И вот к этому негостеприимному проходу из недружелюбного Баренцева моря в Карское самостоятельно устремилось большинство кораблей и грузовых судов после рассеивания конвоя PQ-17. Казалось невероятным, что германские корабли или, по крайней мере, их эсминцы могли бы последовать за ними через пролив в Карское море.

Первыми судами, которые 6 июля увидели огромные и негостеприимные острова, оказались корабли эскорта Королевского ВМФ, сопровождавшие «Паломарес», включая тральщики «Бритомарт», «Хэлсион» и «Саламандер», а также «Замалек» со 153 спасенными, сгрудившимися на его палубах. Одно грузовое судно, «Оушн Фридом», сумело удержаться за ними. В 11 часов моряки увидели землю, на что многие уже и не надеялись. По приказу старшего группы тральщик «Бритомарт», хорошо знакомый с этими водами, ушел вперед, маневрируя, чтобы избежать ударов субмарин. Следом преодолевал трудный вход в пролив малый конвой. Командир «Бритомарта» докладывал потом:

«Когда мы проходили пункт Столбовой, никто с берега не отреагировал на нас, и я пошел дальше на 7 узлах. Возле поселка Лагерный я застопорил ход, чтобы к нам смог подойти катер с русским морским офицером и командой из одного моряка. Там был установлен пулемет, который офицер направил на «Бритомарт». Он не говорил по-английски, но я сумел дать ему понять, что мы не враги и что нам нужна якорная стоянка. Катер с офицером ушел к берегу, а я отправился доложить о ситуации на «Паломарес».

К 14.30 вся группа пошла вслед за тральщиком и встала на якорь у Лагерного, где глубина составляла 30 футов. Через два часа Джонси созвал совещание на борту «Паломареса». Обсуждали, стоит ли выйти в Карское море или немного переждать здесь и кратчайшим путем пройти в Белое море и далее в Архангельск. В разговор вступил лейтенант Стэмвиц с «Бритомарта» и сказал, что знает по собственному опыту: с другого конца пролив забит льдами – там условия отличаются от тех, что на западном конце пролива, где они теперь находятся. По приказу Джонси приготовили к вылету гидросамолет «Уолрас», который они взяли с собой два дня назад; он слетал, быстро вернулся, и летчик доложил, что прохода действительно нет – пролив забит льдами.

Другой корабль ПВО, «Посарика», шел к Маточкину Шару всю ночь, выдерживая вместе со своей флотилией максимальную скорость хода в течение полутора суток. Когда они были на некотором расстоянии от входа в пролив, корабль «Посарика» застопорил ход и приказал двум корветам – «Ла Малуин» и «Поппи» – покружить вокруг него с целью противолодочного прикрытия. «В связи с задержкой в команде резко возросло напряжение», – записал лейтенант Карадус с корвета «Ла Малуин», который понял, что причина остановки – неполадки с машинами на «Посарике».

Никто не знал, где теперь находятся эсминцы германского линейного флота. Радиостанции корветов перестали принимать сообщения на таком отдалении, и на «Посарике» получали только немногочисленные изолированные сигналы.

В 14 часов наконец увидели землю. Британские моряки явственно разглядели ледники, заснеженные вершины и множество заливов – «очень пустынные и непривлекательные земли, но на них так и читалось «Добро пожаловать». Три часа спустя увидели мыс Столбовой с маленькими красными строениями и с трудом разглядели вход в пролив, а в 18 часов уже входили в него. Машинные телеграфы стояли на «малый вперед». Спасибо русским – они хорошо оборудовали фарватер навигационными знаками. Приготовились бросить якоря в бухте Поморской на правом берегу при входе в пролив, но у противоположного берега, под Лагерным, увидели «Паломарес» и компанию.

Между двумя однотипными кораблями произошел радиоообмен:

«Паломарес»: «Милости просим к нам на базу».

«Посарика»: «Можно бросить якорь у вас на заднем дворе?»

«Паломарес»: «Конечно. Становитесь на якорь от меня слева по борту с носа, и наши орудия смогут держать под прицелом вход в пролив».

Поскольку вновь прибывшие стали напротив поселка, они могли видеть простенькие дома на берегу, людей – мужчин, женщин, детей – и нескольких больших собак. Команде раздали бинокли, но смотреть особенно было не на что. После всех тревог и приключений основным было желание поспать, но в 19 часов на корвет