Право на девочку. Том 1 - Марина Кистяева

Нежности не вышло. Он накинулся на её губы, слизывая ту единственную слезу, которую Лида себе позволила. Соленая… Вкусная. Мирон чувствовал себя больным ублюдком, не желающим отдавать то, что намеревался присвоить себе. Никому! Отберет её и у прошлого! Собой наполнит! Как – неважно! Наполнит! Он парень упертый, найдет способ!

Лишь бы чувствовать её…

Лишь бы не видеть больше её слез…

Захватил её губы, прикусил. Прижал сильнее, сдернув Лиду на себя. Краем сознания Скифский отметил, что девушка балансировала на грани, сидела на самом краю.

Он её удержит.

Всегда.

При любом раскладе. И не только в сексе.

Лида замерла. Привычно… Как всегда. А потом сорвалась. Те самые эмоции, что она давно сдерживала, которые приглушила и минуту назад, вспомнив про договор, про то, в какой роли она гостит в доме Мирона, вырвались наружу в яростном порыве.

Она ответила ему – укусила в ответ. До крови.

И сорвала «стоп-кран», который, несмотря на зажжённый, вспыхнувший фитиль, ещё держался. На честном слове. На давно притупленной морали. Но держался.

Мирона понесло. Знакомый едва ли не с детства вкус крови наполнил рот. Лида ответила. Яростно, с надрывом, как ему и хотелось. Он больше не церемонился. Задрал подол платья, нырнул рукой к трусикам и сразу же сдернул те вниз. Ткань поддалась, жалобно затрещав. Мирон откинул теперь уже не пригодную тряпку в сторону и сразу вошел пальцем в теплое лоно Лиды. Та вскрикнула ему в губы и закинула одну ногу выше. Провела ей по его бедру, соскользнула снова вниз.

Мирон и Лида целовались, как одержимые. Как два голодных диких зверя. Как те, кто не привык рассказывать о личном.

Лида царапалась. Трогала его шею. Оставляла следы. Порывистыми хваткими движениями пыталась задрать футболку, но тонкие пальчики скользили по ткани, и у неё ничего не получалось. А ему было не до раздеваний. Он накрыл ладонью её грудь, так же жадно сжал.

Толкнулся внутрь жаркого, влажного – да, черт побери, влажного! – лона и заурчал от удовольствия, от дикого восторга, от того, что она готова его принять.

Он стянул домашние штаны вместе с боксерами, сжал твердый, едва ли не каменный член. Мир Мирона сузился до Лиды. До ее губ. Глаз. До её горячего дыхания. До тихого стона, который он впитал в себя, когда прикоснулся головкой к лону.

И уже толкнулся членом внутрь сразу на всю длину. Лида вскрикнула, раскрылась полнее, заерзала, принимая его. Мирон вцепился ей в бедра, удерживая и одновременно приближая к себе максимально. Плотно. Кожа к коже. Одно дыхание на двоих. И полное соединение.

Скиф сразу же задвигался, не дав ни ей, ни себе передышки. К черту всё… Есть Лида, его красивая! Он её хочет. До чертиков. До одури. До взрыва в дурной башке.

Они занимались сексом меньше часа назад, у него снова возникла непреодолимая потребность в ней. Он врезался бедрами в бедра Лиды, насаживая её плотнее на себя. Мирон двигался яростно, жестко, посылая себя снова и снова вперед. Он не выпускал Лиду из своих рук ни на секунду.

Комнату наполнили влажные громкие звуки их соединяющихся тел. Мирон кайфовал от каждого движения. От каждого толчка. Ещё и ещё. К ней. С ней.

Лида то жмурилась, то распахивала глаза, чтобы в следующую секунду их прикрыть. Спрятать от него. И почти сразу же подавалась к нему, обнимала за плечи, утыкалась губами то в подбородок, то куда-то ещё.

Её страсть поражала. Выносила на новый уровень наслаждения. Мирон кайфовал. Он ловил её губы, трахал языком. Скользил им по её трепещущим губам.

И двигался.

Тесно. Безумно. Влажно.

На изломе чувств.

На грани фола.

Ещё и ещё.

Лида громко застонала, выгнулась, едва не сорвавшись с края столешницы. Её ногти окончательно расписались на его шее. Похер… Лишь бы красивой было хорошо.

А ей было.

Она разрумянилась. Глаза заволокла поволока. Губы набухли, поблескивали от влаги.

Она была невероятно красивой во время оргазма. Он готов был любоваться ей бесконечно. Мирон сжал зубы и позволил оргазму накрыть его с головой. Он кончал с каким-то остервенелым осознанием, что наполняет её своим семенем до краев. Что клеймит её, оставляет свой запах на её теле.

Выходить из Лиды он не спешил. Так и стоял, прикрыв глаза.

Лида тоже молчала. Отдышалась, но покидать его объятия не спешила.

Последнее порадовало и немного притупило боль в груди.

Мирон поднял руку и запустил пальцы в волосы Лиды. Приласкал, погладил.

Сколько бы они ни продолжали стоять, выравнивая дыхание и приходя в себя, размыкаться придется.

Телефонный звонок снова раздался не вовремя.

Мирон, придя на кухню, кинул телефон на диван. Он ждал сообщения от Барса, и, кажется, дождался. На друзей у него стоял отдельный рингтон. Потому что всех, кроме них, он в эти дни намеревался игнорировать. Почти никто не знал, что он «откинулся». Но, как известно, земля слухами полнится. И мало ли кому он срочно мог понадобиться.

Лида тоже услышала звонок. Сначала подняла голову от груди Мирона, к которой прильнула, когда стихли отклики оргазма, и заглянула мужчине в лицо.

Вот как у неё так получается, а?

Как?..

Зараза. Как есть зараза.

Взгляд девушки был наполнен теплотой и грустью. Убийственное сочетание. Пять минут назад она готова была дать ему «леща», минуту назад кончила. А сейчас что?..

– Тебе звонят, – негромко проговорила она.

– Я слышу. Выходить из тебя не хочу.

Он, и правда, не хотел.

Потому что знал, что скажет ему Степан.

Если это был он.

Он.

Мирон, негромко ругаясь, натянул штаны и, не выпуская из поля зрения Лиду, которая соскользнула со столешницы и поспешила за влажными салфетками, направился к дивану.

– Трусы не надевай, – распорядился мужчина. Прежде чем взять телефон, удостоверился, что он не ошибся в своих предположениях. – Степа, привет.

Лида, услышав его замечание про трусы, медленно покачала головой, потом указала на салфетки и на свои ноги.

Мирон так же медленно покачал головой.

Он хотел знать, что она голая. С его семенем на бедрах. И хрен он её пустит в ванную.

Но то, что он услышал, заставило изменить решение.

– Что? Точно он… Так даже… Хорошо. Буду.

Лида прислушивалась к его разговору. Он видел. Ничего в этом странного и криминального нет. Он разговаривал при ней, глупо делать вид, что ничего не слышишь. Девушка подняла разорванные трусики и выкинула их в мусорное ведро. После чего уперлась спиной в столешницу и снова посмотрела на Мирона. К готовке она не вернулась.