Аферистка - Кристина Грэн

Эмус ушел гордый и довольный собой. Своими умелыми действиями он довел меня до слез — должно быть, это и было предметом его гордости. Самооценка мужчин включает три аспекта — секс, деньги и власть. Если они оказываются несостоятельными в трех этих планах, им остается признать себя импотентами, трусами или отрешенными от мира высоколобыми интеллектуалами. С мужчинами все просто. Стоит понять правила их игры и обратить эти правила против них же самих, как они тут же превращаются в зеркало, в котором можно узнать себя. Правда, узнавать себя в этом зеркале не всегда приятно.

Клара считала, Вондрашек проклял ее за то, что она не выполнила его последнюю просьбу. И теперь это проклятие довлеет над ней. Ее головные боли усилились, прописанные врачами таблетки не помогали. Врачи не находили у нее никаких заболеваний, однако это не спасало Клару от страшной боли.

Начнись революция, первыми к стенке, несомненно, поставили бы баденских врачей. Мы поселились в хорошем отеле во Фрейбурге, под названием «Коломби». Правда, обстановка в нем была слегка провинциально-мещанской, лепнина в виде веночков и цветочков и позолоченные люстры являли собой карикатуру на роскошь. Однако мне нравилась местная кухня, а Кларе — хорошие вина, которыми она заливала перед сном свое горе. Они помогали ей уснуть, хотя Клара утверждала, что проводит ночи напролет без сна.

Мы не говорили о моей поездке в Лондон. Клара не спрашивала, а я ничего ей не рассказывала. Две одинокие женщины, охотящиеся за деньгами. По вечерам мы сидели в баре отеля «Коломби», пили вино или водку и поджидали добычу. Привычка Клары в молчании предаваться пьянству порой раздражала меня. Я скучала, сидя на неудобном табурете и слушая болтливого бармена, взахлеб рассказывавшего о солидных постояльцах отеля. Он имел в виду тех расфуфыренных старушек, которые приходили в бар со своими кавалерами и долго сидели за столиками, слушая игру пианиста и потягивая пиво с орешками. Большие деньги создавали сытую буржуазную атмосферу, однако вид этих семейных идиллий за столиками бара заставлял меня содрогаться от отвращения. Сюда захаживали и молодые девушки в поисках большой любви, и высокомерные представители фирм по производству пылесосов, щеголяющие в дешевой обуви и пестрых галстуках. Я презрительно поглядывала на них. Тот, кто сидит здесь и ждет своего счастья, сам виноват в этом. Как мне надоела Германия! Это, конечно, неплохая страна, с неяркими красками и ухоженными улицами, но что за люди в ней живут!

Тот житель Фрейбурга, который соответствовал бы нашим представлениям об идеальной жертве, все не появлялся, заставляя себя ждать. Клара заявляла, что терпение не относится к числу ее добродетелей, и от скуки снова начинала нападать на меня, критикуя мою неспособность определять жизненные цели. Вероятно, во всем были виноваты ее головные боли. Возраст и болезнь вторглись в жизнь Клары, словно коварные враги, и лишили ее былой терпимости.

— Неужели ты надеялась на спокойную, тихую старость в кругу семьи, вместе с Вондрашеком, Клара? Да ты просто с ума сошла!

— Он был моим солнцем, моей луной и моими звездами. Ты никогда не поймешь этого, Фея. И потом, у тебя нет сердца. Ты живешь, руководствуясь доводами разума и того, что находится ниже живота.

— Ты права, Клара. Я уверена, что не существует никакой любви. Есть только ее доказательства. Слова, жесты, подарки, брак как крайняя степень покорности.

— Проще всего ни во что не верить. Для этого не требуется много воображения и ума.

Водка для Клары, вино для меня. Наш спор был не нов. О да, дорогая Клара, я тоскую по большим чувствам. По человеку, который все может и никогда не ошибается. Но как я могу полюбить мужчину, который носит безвкусную обувь или вытянутые на коленях кальсоны, который пытается что-то нашептать мне на ухо или орет на официанта? Старается очаровать меня своими словами, чтобы позже обмануть и бросить?

На это Клара с искаженным от боли лицом заметила, что любовь требует смирения. Смирения женщин, само собой разумеется. Вероятно, моя чудовищная, чудесная, несостоявшаяся мать родила меня с большим дефектом: мне недостает смирения. Может быть, это произошло из-за того, что сама она всю жизнь посвятила смирению. Джордж получил свои пять тысяч фунтов. Я была хорошей дочерью. И за это мама обняла и поцеловала меня. У Би была уже слегка дряблая кожа, однако ее бородатый любовник, похоже, не обращал на это никакого внимания. Джордж тоже поцеловал меня. Он был намного моложе моей матери и называл меня «милая». Би обещала вернуть деньги, но слова ее звучали неубедительно. Проявив истинное великодушие, я заявила, что это подарок, и заслужила еще один материнский поцелуй. На несколько минут мы превратились в одну маленькую счастливую семью. Ангорская кошка Би порвала своими ужасными когтями мои дорогие чулки. Джордж налил нам красного испанского вина. Он был в белых сабо. Би поинтересовалась моими планами, и я честно ответила ей, что живу без всякой цели и никогда не строю планов на будущее. В разговоре я упомянула о вдове Вондрашека, Кларе, и Би на некоторое время превратилась из нежной кошечки в грозно шипящего хищника. Однако вскоре взяла себя в руки и снова улыбнулась. Такой печальной, пленительной улыбкой. Би, наверное, знала о том, какое впечатление она производит на окружающих. Мы перекинулись еще парой слов о погоде и политике, а потом я ушла, так как Джорджу пора было открывать паб.

— Заезжай как-нибудь к нам в гости, — сказала Би.

— Позвони, когда соскучишься и захочешь меня увидеть, — ответила я.

Они были рады, что я наконец ухожу. Я приехала в отель и собрала чемоданы.

— Глянь-ка вон на того типа, — услышала я голос Клары и проследила за ее взглядом.

Она смотрела на сидевшего у стойки мужчину невзрачной наружности. Небольшого роста, худой, он обладал незапоминающейся внешностью. На вид мужчине можно было дать лет пятьдесят. Одет в дорогой костюм и галстук от Армани. И хотя я не видела его обувь, но могла предположить, что на нем были дорогие ботинки высокого качества. Незнакомец заказал бокал красного вина. Похоже, он хорошо знал бармена, что обнадеживало. Пианист наигрывал «Мой путь», и наша жертва благодушно улыбалась. Этот человек, по-видимому, хотел идти в жизни «своей дорогой», но в буржуазных кругах Фрейбурга не принято так жить. Я заметила на запястье незнакомца часы «Картье», а на безымянном пальце — дорогую печатку с гербом. Клара довольно громким голосом заговорила с барменом о местных винах, стараясь, чтобы наша жертва слышала ее. Когда я в упор посмотрела на мужчину, он смущенно опустил глаза и стал теребить свой галстук. Он не курил. Пальцы нервно поглаживали ножку бокала. Клара залпом осушила стопку водки с таким видом, словно это вода.

— Налейте-ка мне такого же вина, какое заказал вон тот господин, — проговорила она, обращаясь к бармену. — Похоже, он хорошо разбирается в винах.

Слишком грубый ход, и я бросила на Клару сердитый взгляд. Однако незнакомец и бармен не заметили подвоха. Они дружелюбно улыбнулись, и бармен налил всем троим по бокалу красного вина. Мы выпили. Алкоголь сближает людей, обостряет чувства и притупляет бдительность. У Клары начался приступ икоты, я помогла ей встать с высокого табурета и проводила в туалет.