Аферистка - Кристина Грэн

Мне нравится жить на острове. Я регулярно летаю на Фиджи, где учусь летному искусству. Когда получу права пилота, я куплю себе небольшой самолет и создам авиакомпанию. Таковы мои планы на перспективу, но я не спешу реализовать их. Слово «спешить» звучит как непристойность в этой части света. Время течет на острове совсем по-иному, чем в привычном для нас мире. День сменяется ночью, приливы — отливами. Время можно измерять по солнцу или по ветру, который вечером начинает дуть с моря. Иногда я боксирую, тренируюсь с боксерской грушей, чтобы не потерять форму.

Я почти забыла свое прошлое. Роскошь здесь, на острове, — это функционирующие кондиционеры, исправные автомобили, вчерашняя газета и возможность съездить на Фиджи. Роскошь — это столик в ресторане «Джои», где официанты подают коньяк с кубиками льда и начинают насвистывать, когда посетители жалуются на прокисшее бордо. В «Джои» посетители бросают недоеденных омаров в сад, где ждут лакомства бродячие кошки и собаки. Роскошь — это возможность пить вино, которое привозится сюда издалека, с другого конца мира. А еще роскошью здесь считается не наступить в темноте на кучу собачьего дерьма.

Когда я создам авиакомпанию по доставке туристов на остров, я возьму на работу Малькольма, моего инструктора по авиаспорту. А пока я участвую в реализации массы проектов, в которые уважаемые жители Эфата вкладывают свои средства. В основном это проекты по охране окружающей среды: уборка мусора, лесопосадки, создание инфраструктуры туризма и возведение гостиниц. Наши деньги — пусть и заработанные не всегда честным путем — не пахнут. Они используются для ликвидации нищеты, потому что бедность и нищета безобразны и портят красоту острова, которая является экономическим фактором, поскольку привлекает туристов. Так что наши действия носят не альтруистический, а скорее экономический характер. Тот, кто намеревается остаться на острове, стремится поднять уровень жизни на нем и качество обслуживания туристов, заботясь прежде всего о себе. Мы готовы вкладывать деньги в школы и образование, потому что для сферы обслуживания требуются высококвалифицированные кадры. Мы — хорошие капиталисты. Клара, наверное, зааплодировала бы нам с насмешливой улыбкой, а потом основала бы здесь маленький театр. На сцене под пальмами она ставила бы пьесы Брехта. «Трехгрошовая опера» наверняка пользовалась бы успехом. В этой части света любят музыку и черный юмор.

Мне нравится жизнь такой, какая она есть. Джон вкладывает деньги в развитие рыболовства на острове и уже организовал фабрику по переработке рыбы в Танна, где он планирует использовать горячие источники в промышленных целях. У него довольно амбициозные планы, своему первому рыболовному катеру он дал имя «Фелиция». Мы по-прежнему не доверяем друг другу, но считаем, что это хорошая основа для совместной жизни, которая будет наполнена ссорами, примирениями, страстью и попытками лучше узнать друг друга и завоевать расположение партнера. Может быть, мы нужны друг другу для того, чтобы сохранить воспоминания о прошлом. Мы надеялись, что Вольф Гриндель не доберется до нас. В Канберре мы едва спаслись от двух детективов, которые шли по нашему следу. В последний момент нам удалось уйти по пожарной лестнице отеля. Ночь мы провели в парке, где придумали, как замести следы. Часы, проведенные на скамейке, сблизили нас. Секс служил нам утешением и надеждой на то, что влюбленные непобедимы.

Йорг Бауэр так и не назвал мне своего настоящего имени. Впрочем, какое это имеет значение! В Эфате мы все равно изменили свои имена, купив фальшивые паспорта. Свои деньги мы положили в разные банки. Джон (так назвал себя здесь Йорг Бауэр) ничего не знает о моем швейцарском счете. Однако я много рассказывала ему о себе и Кларе долгими вечерами, сидя у нашего дома и наслаждаясь ветром с моря. В этом мужчине нет ничего особенного, но он хорошо вписывается в мою нынешнюю жизнь. Он напоминает мне о той, какой я была когда-то и какой никогда больше не буду.