Девушка без репутации - Василиса Усова

«деточку» в постель, но и сама пристроилась на табуретке, пообещав, что просидит рядом с «голубкой» всю ночь. Алесии хотелось шипеть и ругаться, но приходилось терпеть. Лайон заглядывал каждые полчаса, так что вместо желаемого уединения получился проходной двор.

Благо, хоть книгу не отобрали и теперь она мирно покоилась под подушкой. Мрачно глядя на задернутые шторы, сквозь которые пробивался желтоватый свет, и прислушиваясь к бормотанию няньки, Алес очень надеялась, что эти мучения стоят того. И если окажется, что в книге ничего кроме наставлений нет, то будет очень и очень обидно.

* * *

Старушку удалось спровадить только ближе к полуночи. Правда пришлось пригрозить, что иначе «деточка» вообще спать не будет. Вдруг нянюшка задремлет и упадет со своей табуретки? Нет, постелить дорогой нянюшке на полу никак нельзя. И перетащить из гостиной кресло, для удобства, тоже.

Покряхтев и повздыхав, Эмми наконец убралась к себе. Захватив, заодно, свечу. Пришлось пройти босыми ногами до стены, и вынуть из подсвечника огарок. Света от него было немного, но все же лучше, чем ничего.

Как же в этом мире не хватает старых добрых фонариков, где достаточно нажать кнопку. Не пришлось бы тогда скрести железкой по шершавому камню, рискуя подпалить одеяло.

Вынув из-под подушки розовую книжку, Алесия устроилась поудобнее и принялась методично перелистывать страницы. Кое-что интересное ей попалось минут через пять. Тонкий листок бумаги с ровными строчками пожелтевших чернил.

«Вы можете считать это дерзостью, госпожа. Но после знакомства с вами, мое бедное сердце не знает покоя. И, похоже, не будет знать уже никогда…»

И все. Даже никакой подписи. На всякий случай, Алес осмотрела лист с обеих сторон. По бокам он был чуть-чуть замят, словно его частенько доставали и перечитывали. А потом снова втискивали к самым основаниям страниц, чтобы ненароком не выпал.

Девушка почесала переносицу. Мог ли это написать Карис? Вполне. И предшественницу легко понять — мило, романтично, чего еще желать в шестнадцать лет? Но ведь одной запиской дело явно не ограничилось, если дошло до свадьбы?

Она продолжила поиски, чтобы через несколько страниц обнаружить еще один лист. Здесь текста оказалось чуть больше.

«Вчера вы были особенно хороши. Я весь вечер смотрел только на вас, не замечая никого вокруг. Но, простите мне мою трусость, так и не отважился подойти. Ведь кто вы, и кто я… Наверное, лучше вовсе не быть, чем знать, что вы однажды отдадите свою благосклонность другому…».

Алес хмыкнула. Трогательно. Очень. И опять никакой подписи. Может такая попытка подсадить «на крючок»? Тайные признания, чтобы девица успела проникнуться, нафантазировать себе образ, и потом не сорвалась?

На какой-то миг шевельнулось желание как следует встряхнуть книгу, чтобы на одеяло высыпалась сразу вся корреспонденция, но делать этого девушка не стала. Во-первых, было что-то увлекательное в последовательном поиске. А во-вторых, прежняя Алесия так плотно загоняла листки в переплет, что они могли и не выпасть.

Вскоре на свет явилась еще одна записка:

«Проходит день. Другой. А я все думаю о вас. К. К».

Девушка скрупулезно сравнила почерк на всех трех листках. Судя по всему, принадлежал он одному и тому же человеку. Даже любопытно, чего ждать дальше.

Ответ на этот вопрос она получила буквально на следующей странице, где совершенно неожиданно обнаружился сухой цветок. Подарок? Маловероятно, что девица использовала его чисто в качестве закладки. Но, на всякий случай, Алесия пробежала глазами и текст.

Вроде ничего особенного. Автор в довольно витиеватой манере рассказывал о становлении дворянских фамилий. Сквозь некоторые фразы пришлось буквально пробиваться, но незаметно для себя, девушка увлеклась и дочитала раздел до конца. И ее картина мира пополнилась новыми интересными фактами.

Прежде Алес считала, что с аристократами в целом все понятно. Сразу за королем следуют герцоги и маркизы, потом графы с виконтами. А завершают парад титулов — бароны. Так сказать, нижняя благородная ступень.

Но здесь, как выяснилось, дело обстояло не так просто. И самой фамилии человека отводилась далеко не последняя роль. Дворянство можно было получить или родившись в «правильной» семье, или за особые заслуги перед королевством.

Например, если ты талантливый военачальник, пробившийся из низов, и одержал немало блистательных побед, то вполне можешь рассчитывать на титул. Однако по каждому случаю решение принимает исключительно король. Если повезло, то получаешь титул, кусок земли и окончание «ти» в фамилии. Был такой генерал Сомер — стал графом Сомерти. Или простой слуга, разоблачивший заговор против короны, из простого Бофора, стал бароном Бофорти.

Алесия на миг оторвалась от страниц. Это чем же таким прославился ее бывший муженек, если стал Кьярти? Дальнейшее чтение показало, что возможно и ничем. Приобретенный титул спокойно можно передавать наследникам. И спустя семь поколений он окончательно закрепляется за семьей, а окончание меняется с «ти» на «он». В пример приводился тот же граф Сомерти, чьи потомки благополучно стали Сомертонами.

Какой в этом смысл? А оказывается, самый прямой. Условного Бофорти, в случае преступления, сперва лишат титула. А вот Бофортона казнят, но баронство перейдет к наследнику.

Также, у первых семи поколений существует ограничение на количество земли, которой можно владеть. А еще, с ними не станут родниться представители старейших семейств…

Девушка скользнула взглядом в самый низ страницы. Вот оно.

Всякими Сомерти и Сомертонами дворянство не ограничивалось. Существовала еще одна ветвь, которая, как бы, стояла чуть в стороне. Семь старейших семейств, ведущих свою историю от основания королевства. Их предки — ближайшие соратники самого первого короля.

Фамилии были перечислены ниже:

— Рельсы.

— Арельсы.

— Ормсы.

— Богудсы.

— Латорсы.

— Мельтсы.

— Варенсы.

Так сказать, элита среди знати. Держатся немного особняком, пользуются доверием его величества и весьма влиятельны. Однако последнее не выставляется напоказ. Выше этих людей только король.

Алес перевернула еще одну страницу и разочарованно выдохнула. Дальше шел раздел про язык веера. И больше никаких подробностей о старейших семействах. С другой стороны — а зачем ей оно? С ее-то репутацией ей даже «новообращенные» бароны больше не светят.

А попасть в элиту? Ну-ну… Чего уж тогда мелочиться, может сразу стать фавориткой короля? Хотя нет, слишком уж он для нее старый. Собственно, как и Ормс.

Зато какие бы тогда открылись возможности… Она уставилась в потолок, позволив себе немного помечтать. Но недолго. Всего минут десять. А потом вернулась к более реальным вещам, а именно — запискам.

Всего их обнаружилось штук восемь. В каждой одно и то же — «люблю не могу», но в самых изящных выражениях. Последние три подписаны более