Наследство из преисподней - Виталий Гладкий

Я умолк и задумался. Все выходило на то, что пора рискнуть по крупному. Или грудь в крестах, или голова в кустах.

– Есть вариант… – наконец ответил я на немой вопрос Илоны, которая продолжала смотреть на меня с надеждой. – Эх, был бы я один!

– Что ты имеешь ввиду?

– Нужно идти кратчайшим путем. Возможно, там они нас и не ждут.

– А если ждут?

– Тогда будем прорываться с боем. У нас ведь четвертая часть отделения – ты да я, плюс цуцик. Авось, получится. Но больше плутать по лесу, путая следы, нам нельзя. Мы лишь потеряем силы.

– Но ведь это опасно – идти напролом.

– Еще как опасно. Потому мне и хотелось бы остаться одному. Не будь тебя, я бы давно пошел по жесткому варианту. И плевать на все законы, коль меня эти уроды держат за дичь.

– Я постараюсь не быть тебе обузой.

– Уж постарайся… – буркнул я, доставая флягу с водой. – По глоточку – и побежали. Меняем курс.

Теперь берем направление строго на восток. Солнце держим между лопаток, за спиной.

Мы снова побежали, но уже более размеренно, трусцой. Я старался дышать глубоко и ритмично, и вскоре почувствовал, что понемногу вкатываюсь в так называемую "беговую формулу". Это когда вес груза, тренированность и резерв силы находятся в неком равновесии, предполагающем достаточно длительный период мирного сосуществования.

Короче говоря, я снова был в норме; ну ладно – почти в норме. Пришло второе дыхание, и казалось, что ноги сами несли тело, у которого будто выросли махонькие крылышки – только для руления, а не для полета.

Так мы передвигались по маршруту еще часа два – то бегом, то быстрым шагом. Затем устроили привал.

Варить суп я не стал, лишь вскипятил воду и заварил чай; даже не чай, а чифирь – чтобы хорошо взбодриться.

Пообедали мы бутербродами с салом. Чтобы там ни говорили разные иноверцы, а сало – уникальный продукт. Особенно для хохла. Грамм сто съел с хлебушком – и можешь пахать до упора. Сил хватит. На себе не раз проверял.

А если к сальцу добавить луковицу и запить еду цельным молоком, то с таким запасом можно спокойно держаться хоть целые сутки.

Воды у нас было вдоволь. Мы наткнулись на неглубокую лужу, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать озерцом. Вода в ней оказалась прозрачной и чистой, что нас вполне устраивало. Мы даже быстро искупались, чтобы смыть грязь и пот с разгоряченных тел.

Купались мы по очереди – чтобы нас не застали врасплох. Цуцик, словно чувствуя важность момента, тоже нес вахту. Он стоял навытяжку, как старый солдат перед капралом, и внимательно прислушивался к лесной разноголосице.

Потом он тоже искупался – правда, без особого восторга, лишь повинуясь приказу – и получил свою пайку.

Мы сделали ему, как и себе, бутерброд с салом, который пес съел неторопливо, без жадности. Наверное, он понимал, что с продуктами у нас туговато, а потому растягивал удовольствие.

Пообедав, мы пошли дальше. Именно пошли, а не побежали. Теперь нам нужно было беречь силы. К тому же я надеялся, что мы оторвались от преследователей на приличное расстояние.

Что нас ждало впереди, меня особо не волновало. Как-то недосуг предаваться отвлеченным размышлениям, когда под ногами болото, и каждый твой шаг может быть роковым.

Мы вышли к настоящему болоту. Где-то впереди его пересекала насыпная дорога от бывших лесоразработок. Но где она, как ее отыскать? Это был вопрос, на который мы отвечали ногами.

А что поделаешь? Нужно идти. Куда? Прямо. И да обрящет ищущий.

Мы не успели найти дорогу засветло. Сумерки застали нас в таком месте, что лучше о нем не рассказывать.

Признаюсь, я дал маху. Нужно было подготовить место для ночлега заранее. Но мне казалось, что еще немного – и мы окажемся на твердом насыпном грунте.

Увы, моя самонадеянность сослужила нам плохую службу…

И теперь мы стояли по щиколотки в густой зловонной жиже, не имея ни малейшего представления, куда направить свои стопы – ведь солнце уже зашло, а ориентиры впереди постепенно скрывались в туманном мареве. Это, просыпаясь к ночи, начинало дышать болото.

– Ну, и куда нам? – обречено спросила Илона.

– Прямо, – ответил я, пробуя шестом глубину топи впереди.

– И далеко мы так зайдем?

– Не знаю. Увидим.

В этот момент мой взгляд остановился на песике, который, подняв голову, смотрел на меня, как мне показалось, с укоризной. Он словно говорил: "Что ж ты, хозяин, забыл обо мне? Я ведь тоже в команде и тоже кое-что могу".

Впрочем, я мог и ошибиться в чтении собачьих мыслей. Скорее всего, цуцик хотел есть, и его выразительный взгляд выражал совсем другие эмоции.

– А это идея, – высказал я свои соображения вслух.

– Ты о чем?

– Наш четвероногий друг обладает кое-какими способностями, которые могут нам пригодиться.

– Точно! – обрадовалась Илона. – Помню, Элдик…

– О своем псе расскажешь потом, когда выйдем на сухое место. Ну-ка, дружище, вперед! – опускаясь на корточки, обратился я к цуцику. – Ищи! Ищи дорогу! – И легонько подтолкнул его вперед. – Понимаешь – дорогу.

Какое-то время пес недоуменно глядел то меня, то на Илону, пытаясь понять, что нам от него нужно, а затем его, похоже, осенило. Он довольно шустро потащил нас по кочкам, придерживаясь только ему одному известного направления.

Мы шли за ним, как овцы за козлом-вожаком (сам видел в горах Афгана такую картину), не имея ни малейшего представления, куда нас ведет этот пленный цуцик. А что если в лагерь к своим хозяевам? От такой перспективы у меня мурашки побежали по коже.

Стоило так долго ноги по лесу бить…

Примерно через час мы уже карабкались на какую-то возвышенность. Скорее всего, это был островок суши среди болота.

Но на то, чтобы его исследовать, у нас не было сил. Я лишь приласкал цуцика, который от избытка чувств – как же, новый хозяин высказал ему свою благодарность – успел за секунду вылизать мне все лицо.

На островке росли деревья и нашлись дрова. Мне пришлось выкопать яму поглубже и сделать вокруг нее ограждение из веток и травы, потому что в темноте костер виден издалека. А мне очень не хотелось, чтобы нас взяли тепленькими, вытащив из постели среди ночи.

Поставить шалаш мы не смогли – не хватило сил. Да и елового лапника не было для крыши. Так что нам пришлось довольствоваться несколькими охапками травы, чтобы не так жестко было спать.

Однако нас такие неудобства не смутили. Илона улеглась, едва съев свою порцию супа с тушенки. А я еще попил и чаю (это так не к месту проявилась моя интеллигентская сущность), но уснул с кружкой в руках, плюнув на бдительность и осторожность. Все-таки у нас был сторож.