Хромой из Варшавы. Книги 1-15 - Жюльетта Бенцони

– Не вижу здесь трагедии...

– И напрасно! На этот платок я истратил последние капли из последнего флакона. Так что теперь я остался без туалетной воды: флакон, купленный до отъезда и положенный в чемодан про запас, был украден, а на пароходе достать его невозможно. Отныне я безутешен...

– Подумаешь, какая драма! – вмешалась его жена. – Будто, кроме французской туалетной воды, ничего на свете не существует. Особенно если речь идет о мужчине! Что предпочитаете вы, князь?

– Английскую лаванду, – почти машинально отозвался Альдо.

– Ну, вот видишь, Кирилл!

– Если ты родился в России, только французская туалетная вода...

Между супругами разгорелся спор, идущий под аккомпанемент рыданий Дороти, но Альдо, потеряв интерес к разговору, отошел на несколько шагов в сторону. На одно мгновение ему показалось – хотя это и выглядело невероятным! – что на него напал Иванов. Рост, сила – все совпадало! Причину, по которой этот блестящий молодой человек, женатый на богатой наследнице, собирался вычеркнуть его из списка живых, понять было невозможно, как, впрочем, и мотивы анонимного убийцы, промышляющего воровством в каютах класса люкс и выкидывающего людей за борт!

– О чем ты задумался? – спросил Вобрен, который подошел к нему и предложил сигарету.

– Ты хочешь знать? Я подумал, что мне надо вернуться домой как можно скорее, потому что уже сейчас у меня возникает вопрос, чем мне предстоит заниматься в этой стране.

– Своим ремеслом, полагаю?

– Нет. Я влез в дело, которое меня не касается.

– Как? Неужели тут нет даже малюсенькой драгоценности?

– Разумеется, есть, но я не уверен даже в том, что эта драгоценность действительно находится здесь! И мне не нравится, что священный огонь, судя по всему, покинул меня с тех пор, как мы вышли из Гавра...

– А этот священный огонь зовется случайно не Видаль-Пеликорн?

– В конце концов, и такое возможно! Вся эта история кажется мне слишком абсурдной!

– О, в этом я с тобой вполне согласен! Поворачиваться спиной к такому другу, как ты, чтобы доставить удовольствие женщине, это полный идиотизм, – совершенно серьезно произнес Жиль Вобрен, и в голосе его прозвучало столь искреннее негодование, что Альдо внезапно воспрянул духом. Хлопнув Жиля по плечу, он весело сказал:

– Не беспокойся! Я справлюсь...

Ведомый на буксире прекрасный властитель морей поднимался теперь по Гудзону, направляясь к пирсу Главной Трансатлантической Компании. На палубу ринулась обычная свора журналистов, готовых атаковать знаменитых людей, чьи имена значились в списке пассажиров. Гранд-дама «Комеди Франсез» и Адольф Менжу получили свою долю, но кое-что досталось и Алисе Астор. Со своего места Альдо мог видеть, как она шествует под руку с Адальбером посреди вспышек фотоаппаратов. А вот к нему подбежала только одна девушка с блокнотом и ручкой наготове. За ней неторопливо трусил фотограф.

– Князь Морозини, полагаю? Я Нелли Паркер из «Нью-Иоркер». Не могли бы сказать несколько слов?

Он посмотрел на нее в крайнем удивлении: впервые представители прессы встречали его в чужой стране, и эта маленькая журналистка была совершенно очаровательна в своем непостижимом шотландском берете, из-под которого выбивались буйные пряди рыжих волос.

– Вы не ошиблись, мадемуазель, но чем я мог заинтересовать вас?

– Вы шутите?

– Ни в коей мере.

– Вы прославленный знаток драгоценностей, и наши читатели жаждут узнать о вас все. Какова цель вашего путешествия? Это деловая поездка, да? Вы привезли какую-нибудь редкую вещицу одному из наших миллиардеров или, наоборот, собираетесь что-то купить? У нас этого добра хватает, знаете ли!

– Прежде всего, я никогда не занимаюсь «доставкой». Если клиент покупает у меня драгоценность, он забирает ее сам. Затем – я путешествую ради своего удовольствия. Уже давно я не бывал в этой прекрасной стране и решил наверстать упущенное.

– Без вашей супруги?

– Без супруги, но с друзьями. Вот они перед вами: господин Жиль Вобрен, известный парижский антиквар, и баронесса фон Этценберг. Они-то и убедили меня, что путешествие на «Иль-де-Франс» – это несравненное удовольствие.

– И других причин нет? Я знаю, что все пассажиры этого парохода не устают петь дифирамбы...

– Они поют еще недостаточно! Все просто: за исключением аллеи для любителей верховой езды, асфальтированного шоссе для фанатов автомобильных гонок и лужайки для обожателей прогулок в лесу, на «Иль-де-Франс» есть все, чтобы сделать жизнь приятной. Из этого следует: я в отпуске, мадемуазель! И очень тому рад!

Нелли сдвинула брови, и в ее голубых глазах появилось настороженное выражение.

– Я вам не верю! – заявила она без обиняков.

– Ваше право! Но это сущая истина!

– Разумеется, нет! Если живешь во дворце в Венеции...

– Когда же мне перестанут тыкать в нос этим клише? Дворец в Венеции – это ровно то же самое, что замок во Франции или апартаменты на вашей Пятой авеню: всегда наступает момент, когда хочется их ненадолго покинуть. Особенно если они тесно связаны с работой...

– Вы намерены задержаться надолго?

– Еще не знаю. Спросите у господина Вобрена! – коварно добавил Альдо.

– А почему не меня? – вмешалась Полина. – Я возвращаюсь в Соединенные Штаты, чтобы остаться здесь, и хочу приобщить друзей к некоторым нью-йоркским развлечениям... в частности, празднествам и балам, – добавила она, взяв под руку обоих мужчин, что позволило фотографу сделать отличный снимок. – Мы желаем развлечься!

Для Альдо было очевидно, что юная журналистка верит баронессе не больше, чем ему. И она попыталась разыграть свою последнюю карту:

– Они остановятся у вас, на Парк-авеню?

– У моего отца? Конечно, нет. Что до меня, я живу на Вашингтон-сквер, и моя мастерская занимает почти все свободное место. Но здесь ведь много превосходных отелей, – иронически парировала Полина, более чем когда-либо войдя в образ баронессы. – Ну вот, теперь вы знаете все...

Журналистка явно не разделяла эту точку зрения. И не думая уходить, она продолжала что-то лихорадочно записывать в свой блокнот.

– Например? – осведомилась она, не глядя на троих друзей.

– «Плаза»! – бросил Морозини с раздражением. – А теперь, мадемуазель, нам хотелось бы попрощаться с капитаном Бланкаром и поблагодарить его, прежде чем мы сойдем на берег...

– Да ради бога! – сказала Нелли, захлопнув блокнот и одарив Альдо широкой улыбкой. – Приятных вам развлечений!

Решительно нахлобучив на лоб яркий берет, придававший ей шаловливый вид и нисколько не защищавший от ветра, она присоединилась, по-прежнему в сопровождении фотографа, к своим собратьям и пассажирам, толпившимся у трапа. На набережной народу собралось не меньше, чем при отплытии. Лица, правда, были другие, и уже ощущался бешеный пульс Нью-Йорка: какофония сирен, клаксонов, рычащих моторов,