По следу тигра - Кирилл Казанцев

В кармане «маскхалата» завозился забытый там охранником мобильник. Максим вытащил телефон, нажал «отбой», потом выдрал из трубки аккумулятор и бросил в ближайшую по ходу движения мусорную урну. Вроде этот маневр остался без внимания — окружающие на Максима внимания не обращали, проходили мимо, занятые лишь своими мыслями и разговорами. Время подходило к обеду, в сыром воздухе знакомые запахи больничной еды расползались по всей территории. Максим шел по аллее из лиственниц и кленов, осторожно осматривался по сторонам. Наркологическое — вот оно, безликое, из серого кирпича двухэтажное здание с решетками на окнах. За ним еще два таких же, психиатрическое — последнее. Старой постройки, двухэтажное ярко-оранжевого цвета здание с двумя помпезными колоннами на входе и высоким крыльцом. Даже обязательные решетки на окнах внешний вид сооружения не портят — за ними белоснежные пластиковые профили со стеклопакетами, на окнах белые шторы или жалюзи и даже внешние блоки кондиционеров. Дальше можно не ходить — издалека видно, что отделение это не простое, а для особо важных пациентов. Для тех, кто готов хорошо заплатить за свое пребывание в этом тихом уголке под наблюдением специалистов. Если Букин все еще отлеживается после того припадка, то именно здесь, а не в одном из тех бараков с облезлыми стенами и листами фанеры на месте выбитых стекол, мимо которых прошел недавно Максим. Осталось только выяснить, в какой палате именно.

Здание строили давно — на совесть и на века, не забыв и про эстетическую составляющую. Потолки высокие, стены толстые и теплые, на полу — мозаика из белой и коричневой плитки, вокруг плафонов и по карнизам тянутся белые лепные барельефы. Все это старательно отремонтировано, подновлено, где надо — побелено, где не надо — подкрашено. Дежурный на входе Максима вниманием не удостоил, скользнул взглядом и вернулся к чтению толстого журнала про приусадебное хозяйство. Максим на развилке коридора чуть замедлил шаг, оглянулся быстро по сторонам. Направо и налево только череда белых дверей и поручней по стенам, впереди — широкая, с истертыми ступенями лестница на второй этаж, на площадке огромное панорамное окно. Без решеток, что удивительно. Ну, и куда теперь? «Думай, думай быстрее, соображай. Вон тетка в белом халате сюда идет, медсестра или санитарка. Сейчас с расспросами привяжется…» — Максим снова закрутил головой по сторонам. И уверенно, даже деловито двинул к лестнице, спокойно зашагал вверх по ступеням, увидев на стене табличку: «Платное отделение». И белую стрелочку под ней, указывающую направление. Планировка второго этажа полностью повторяла собой первый — тот же самый бесконечный коридор в обе стороны, белые пластиковые двери с «квартирными» номерками, цветы на подоконниках и пустота. «Не думал, что в дурдоме так тихо…» — Максим снова застыл, как витязь на распутье. Что теперь — ломиться в каждую палату и искать среди постояльцев гендиректора-убийцу? Нет, так не пойдет. Осмотреть он успеет только два или три помещения, потом начнется свалка. Прибежит персонал, да и от самих пациентов ждать можно чего угодно, тем более от платных. Если даже «простой» псих может человека убить и ему за это ничего не будет, то что говорить о буйных такого ранга, как Букин? Нет, действовать придется по-другому.

Максим выдрал из кармана «спецухи» клок подкладки, нашел свою «дежурную» зажигалку и поджег ярко-синюю тряпку. Прыгать пришлось несколько раз, и только на третий Максим достал до датчика дыма. Сигнализация на запах тлеющей тряпки откликнулась незамедлительно — завыла, но скромно, не истерично, потом заговорила человеческим голосом:

— Внимание, пожарная опасность! Всем покинуть помещение! Повторяю: пожарная опасность…

Лучше бы она продолжала просто выть. От интонации и тембра голоса, непонятно кому принадлежащего — мужчине или женщине, — Максиму захотелось покинуть помещение в числе первых. Но он бы все равно не успел или был бы затоптан стадом «отдыхающих». Их словно спустили с поводка или распахнулись ворота загона — люди заполнили просторный коридор мгновенно. Двери палат не закрывались, постояльцы обоего пола разных возрастов и комплекций рвались к лестнице. В какой-то момент крики, плач и вопли, напомнившие вой, перекрыли вещающий из-под потолка голос. Медсестры с постов бестолково метались в толпе, пытались руководить эвакуацией, но на них никто не обращал внимания. Максим боком двигался вдоль стены, смотрел поверх толпы, крутил головой во все стороны. Такой экземпляр, как Букин, незамеченным мимо проскользнуть все равно бы не смог, его, как одиноко стоящего слона, трудно не заметить. Но тщетно — ничего похожего на горизонте Максим не видел. Зато успел заметить кое-что странное — почти в самом конце коридора, за постом дежурной медсестры, открылась дверь, но из нее никто не вышел. Вернее, выглянул наружу, посмотрел, оценил обстановку и скрылся обратно. Максим успел только разглядеть, что человек одет в темный спортивный костюм и комплекцией на гендиректора «Техноэкспорта» не похож. Зато похож на того, чья задача сопровождать «объект». Но это все предварительные выводы, видно плохо, народ толкается, орет, так что надо бы подойти к заветной дверке поближе. Максим вежливо указал сонному, с красными глазами, едва держащемуся на ногах парню лет двадцати направление движения, непочтительно подтолкнул того в спину, а сам двинулся дальше. Остановился перед дверью с цифрой «11» и грохнул в нее кулаком.

— Кто? — немедленно поинтересовались из-за двери.

— Выходите, пожарная тревога, — рявкнул в ответ Максим и вытащил из-за пояса пистолет. Толстый безразмерный «маскхалат» мешал двигаться, стеснял движения, но избавляться от него рано, под его прикрытием еще обратно выходить. Поэтому сосредоточимся.

Дверная ручка повернулась, дверь изнутри потянули на себя. Максим с силой толкнул ее ногой, влетел в помещение. Охранник был всего один, он отлетел к противоположной стене смежной с палатой комнаты, но не упал. И быстро сообразил, что происходит, и даже успел вытащить оружие. Но на этом его телодвижения закончились, Максим выстрелил дважды — в голову охранника и в грудь. Потом поднял пистолет, пнул вторую дверь, ввалился в палату. Удобно устроился господин Букин, что есть, то есть. Палата просторная, в два окна, на подоконниках цветы, над дверью кондиционер, на стене телевизор-«плазма». Рядом еще дверь, за ней индивидуальный сортир с душевой кабиной — все, что надо человеку, чтобы спокойно прийти в себя после эпилептического припадка. Но ненадолго, лишь до того момента, когда две пули с разрывом в несколько секунд влетели в свинообразную башку и остались в ней. Максим даже не был уверен, что гендиректор «Техноэкспорта» расслышал первые (и последние) слова своего гостя: «Королева Виктория тебе привет просила передать». Последний. В этом сомнений не было, на этот раз уже точно. Максим приложил указательный и средний пальцы правой руки к жирным складкам на букинской шее, потом оттянул вниз кожу под глазами убитого, посмотрел на мертвые зрачки. Затем вытер испачканные в крови пальцы о наволочку подушки, отвернулся и шагнул к выходу. И уже взялся за ручку, повернул, но, повинуясь не то порыву, не то опасению, выдернул из кармана «спецухи» пистолет и выстрелил третий раз, уже в грудь развалившейся на кровати букинской туши. Словно кол осиновый забил, чтобы уж наверняка, окончательно, ныне, присно и во веки веков быть уверенным, что все. Здесь все, переходим к следующему номеру нашей программы.