Маршал Советского Союза - Дмитрий Язов

Кроме военных строителей, на «секретном объекте» трудились лучшие мастера из Грузии, Узбекистана, Прибалтики, Украины, дизайнеры из Москвы и Ленинграда. Главное здание украсили гобеленами с видами Крыма. Отдохни, Михаил Сергеевич, в Крыму и снова в бой с мировым империализмом! Видно, Горбачев давно не ездил в метро, и, чтобы ему напомнить о безмятежных годах юности, прямо от его апартаментов к самой кромке Черного моря на пляж протянули два эскалатора…

«А это еще зачем? – возмущались в окресте. – Отказывает себе в последней радости пройтись пешком к морю. Больше двигайтесь, Михаил Сергеевич, и вы станете народным генсеком».

«Это потому эскалаторы понастроили, – шутили местные острословы, – чтобы Михаил Сергеевич выходил из моря подобно греческому богу Посейдону, ступая на ступеньки бесшумного эскалатора».

«Сначала пусть уйдет из генсеков. Зачем нам генсек-Посейдон?»

Буквально каждую минуту пляжное братство взрывалось от смеха, и, чтобы прекратить насмешки над государевым мужем, на пляж откомандировали из Симферополя оперативную группу. Прошло всего несколько дней, и она вернула Михаилу Сергеевичу репутацию генсека, заботливого друга крымских трудящихся…

Довелось побывать и мне в том 1987 году вместе с Ю.С. Плехановым, начальником Девятого управления ГКБ, на этой грандиозной стройке века. Мы приземлились на аэродроме «Бельбек», аэродром принадлежал войскам ПВО. Чтобы можно было принимать самолет президента ИЛ-62, полосу удлинили на 600 метров. Одновременно возвели аэровокзал силами строителей Черноморского флота.

Вспоминаю, мы ехали из Бельбека в Форос, Горбачев позвонил нам в машину: «Вы где разгуливаете? По всей стране вас ищу».

«Мы едем по дороге Севастополь – Ялта и находимся сейчас на траверзе «Шалаша».

«Я, – говорит Михаил Сергеевич, – по другому вопросу вам звоню. Хотя мы на Политбюро и приняли решение не брать машины из армии на уборку урожая, Рыжков возражает. Дайте нам сорок тысяч машин!»

Я согласился только на тридцать, машины придется везти из групп войск в Восточной Европе. «Михаил Сергеевич, представляете, мы назад погоним десять тысяч «КамАЗов». Французы подумают, что мы решили пленить Париж. Миттеран на вас осерчает», – попытался я отшутиться.

На самом деле были две причины, чтобы отказать Горбачеву. Во-первых, это отразилось бы на нашей боевой подготовке, а во-вторых, поляки бы нас обобрали, выставили бы счет по самому высокому тарифу за проезд по их территории. Дорого бы нам обошелся хлебушек.

Я еще тогда подумал: «Генсек и в субботу на трудовом фронте, весь в заботах об урожае». Как и многие советские люди, я прислушивался к «великому реформатору», который обещал нам «социализм с человеческим лицом». Между тем реформы, которые уже в 1990 году народ обозвал «горбачевщиной», пробуксовывали. Горбачев сам рассказал на Политбюро анекдот: «В трамвае висят портреты Горбачева и Брежнева. Брежнев – весь в орденах, Горбачев – в талонах». Этот анекдот он поведал и Бушу при встрече. Вот так мы весело жили, шутковали на краю пропасти.

Сейчас, когда я пишу эти строки, Михаил Сергеевич в Лондоне, на очередном политическом бомонде. Возможно, он отправится повечерять к Маргарет Тэтчер, с которой вместе ходили на дело. В его же стране обнищалые старушки бродят по российским помойкам, ищут себе на пропитание. Горбачев продолжает переезжать из одной европейской столицы в другую, разглагольствуя на тему «общечеловеческих ценностей». Невдомек Горби, что в его родной станице пенсионеров хоронят в целлофановых саванах. Уж лучше бы он поменьше занимался «общечеловеческими ценностями», а почаще думал о судьбе и незавидной доле своих земляков.

Когда же мы отступили от наших ценностей? Ведь легче всего изъять шестую статью из Конституции во имя того, чтобы лицезреть по ТВ вождей-маргиналов с бусами слов из несметных запасов бижутерии спецслужб США. На мой взгляд, моду на заокеанский менталитет нам завезла в Россию подиумная «звезда» американской демократии – президент США Р. Рейган. Вот когда проявилась потемкинская черта в характере Михаила Сергеевича. В белоснежных воротничках заборов несколько дней форсила наша древняя столица. Видимо, Рейган считал себя тонким ценителем русской литературы и поэтому заехал поужинать к московским писателям в Центральный дом литераторов. Не знаю, почему, для многих это остается загадкой, но Рейган примчался в ресторацию дома писателей на дружеские посиделки со своим походным президентским клозетом. По дипломатическим каналам загодя согласовали: поместить эту штуковинугу, которой «нос дамы пудрят», именно в парткоме писателей. Где Булат Окуджава обычно принимал партийные взносы. Сейчас намечались другие «взносы», и к ним отнеслись с дружескими симпатиями во имя нарождающихся американо-советских отношений. Протежировал президентской «ночной вазе» сам Александр Николаевич Яковлев.

Словом, «ночную вазу» Рейгана без каких-либо препятствий морские пехотинцы посольства США поместили в партийных альковах. Можно только представить, если бы, например, подобный аксессуар пожелал бы разместить в штабе демократов Егор Лигачев. Наверняка бы американские сенаторы пригрозили президенту импичментом. Но здесь все свои люди, готовые услужить демократии, поэтому просьбу Рейгана уважили.

Но случилось непредвиденное: президент, отведав разносолы русской кухни, поспешно ретировался в свою резиденцию, оставив именитый «горшок» в парткоме. Вот здесь будущие демократы призадумались: «Но это же собственность учителя-отца! Самое время поспешить к американцу на помощь. Зачтутся в Вашингтоне наши муки». Бьюсь об заклад, и Николай Васильевич Гоголь позавидовал бы этой «немой сцене», да что там Гоголь, она не могла бы присниться в кошмарном сне и Марку Анатольевичу Захарову, придворному комедиографу: самые «великие» русскоязычные писатели, чуть ли не добрая половина «классиков» русской литературы вежливо подняли бесценный сосуд и на руках понесли в американское посольство.

Путь, прямо скажем, недолгий, но попасть в Историю можно. И попали в историю, оставив яркий след в дни августовских событий, призвав президента Б.Н.Ельцина расстрелять уже подлинных, настоящих русских писателей.

Каков сюжет для будущих комедиографов! Найдется ли драматург, который гусиным пером при свете коптилки опишет страдания столичных демократов? Не претендуя на соавторство, предложу ремарку: роскошный Дубовый зал Дома писателей. На столах остатки осетрины, пучеглазой икры, французские коньяки. В глубине коридорчика загадочная дверь. Чьи-то заботливые руки уже сняли медную табличку: «Партком писателей Москвы». Причем сняли без оргвыводов на Лубянке. За дверью стоит штучка, почти реликвия. Творцы Ленинианы с благоговением осматривают президентские достопримечательности. Будущие светочи демократии приготовились к первому демократическому шествию…

…Все вроде бы шло своим чередом. Дочь поступила в Симферопольский медицинский институт, а сын Игорь, окончив Высшее военно-морское училище имени М.В.Фрунзе, получил назначение на Северный флот штурманом атомной подводной лодки. Но беда за нами шла по пятам, она подбиралась к Екатерине Федоровне.

В августе Екатерина Федоровна решила съездить к матери в Боровичи. Лишь потом я понял, что она ездила попрощаться с матерью. Она сама поставила себе диагноз – рак молочной железы. Надо было делать операцию, но она пошла к гомеопату, так мы потеряли четыре месяца.