Лиза. История жизни, или На Пределе - Людмила Малинина

и знакомства, мы пошли в кафе. Я купила любимые тонкие блинчики со сгущенкой для Анны, себе же кружку кофе. Потом сходили в игровую комнату. Ну а после этого вернулись домой и сели за стол. Бывшие свекры в честь праздника накрыли стол. Только вот кушать мы не хотели. Попили чай с тортиком, который, кстати, тоже купила я и скрылись в комнате.

Через две недели после этого, сходила на собеседование. Работу предлагали в столице. Жилье и дорогу обещали оплачивать. Долго не думала. Почти сразу согласилась на все, что они предлагали. На саму работу следовало уже выйти в октябре. А так как компенсированные деньги за увольнение к этому моменту успели закончиться, начала думать, где их взять. И хотя еще толком не знала, получу ли эту самую работу, почему-то была уверена, что все получиться.

Так и вышло. В самый последний момент, когда я уже решила, что пролетела, в десять вечера, мне позвонили из конторы и спросили, готова ли с утра уехать? Естественно согласилась. Таким образом моя жизнь вдруг перевернулась с ног на голову. Во-первых, я согласилась покинуть город, в котором родилась и выросла. Во-вторых, это был шанс наконец-то рассчитаться со всеми своими долгами.

Только вот оказывается рано я радовалась. Нет, работу я получила, и жилье оплачивали, и зарплата была вполне приличная. И даже дорогу оплачивали. А график четыре через четыре вполне позволял мне приезжать домой к доченьки. И даже с Евгением увидеться смогла. Жила я не в самой столице, а в городке под названием Маарду. Пятнадцать минут на автобусе и ты уже в Таллинне. Тоже самое касалось и моей работы.

График, два дня в утро и два дня в ночь. После последней ночной смены, с чемоданом мчалась на автобусный вокзал и потом еще три с половиной часа ехала в Нарву. Приезжала и сразу к доче. Проводила с ней до вечера, а потом ехала в съемную квартиру, от которой еще не отказалась. Выходные пролетали быстро. Возвращалась в Таллинн всегда в расстроенных чувствах. Но так надо было.

Что касается Евгения. Он тоже работал и наши графики полностью совпадали. Что позволяло нам общаться и видеться дальше. И все было ни чего. Я не скажу что у нас была любовь до гроба. Просто как-то получилось так, что нашли много общего, и вдвоем было хорошо. К новому году решили сойтись и попробовать жить вместе. Эх, знала бы я к чему все приведет, бежала бы сразу. Но, не зря говорят все бабы дуры! Меня видимо жизнь ничему не научила и я почти наступила на те же грабли.

Этот Новый год впервые встречала без дочки. Тридцать первого числа работала в утро, пусть и сокращенно, но вернуться в Нарву к дочке все равно не успевала. Поэтому осталась в Таллинне и провела праздник с Женей. К слову моя младшая сестра Лида, тоже переехала жить в Таллинн. Она училась и работала. А ее молодой человек работал в Финляндии. В этом году он сделал ей оригинальный подарок на день рождение, подарил живого кролика.

Так получилось, что им пришлось на несколько дней уехать, а за кроликом нужно было присмотреть и покормить. Лида попросила меня о помощи и я согласилась. А если бы знала, чем закончиться эта поездка, ни за чтобы не поехала вместе с Женей. Во-первых, новый год мы отмечали втроем. Я, Женя и друг его детства Филипп. Во-вторых, Женя перепил. И мы впервые с ним подрались.

Случилось это уже в комнате сестры, в общаге. Когда мы с Женей приехали туда покормить звереныша. Покормив кролика, села на диван, дожидаясь, когда мой сожитель допьет свое пиво. Ничего не подозревая, просто расслабилась, когда совершенно неожиданно меня схватили за волосы, и услышала злой голос Евгения, полный ненависти:

— Ты знаешь, что меня бесит? Ты прямо вся такая правильная, а смотришь на окружающих с высока! И вообще ты шлюха. Какого права имела разговаривать с Филом? Понравился?

— Дурак, да? — не понимая во что ввязываюсь, прохрипела. — Может, по-твоему, я вообще должна была в тряпочку молчать? На фига тогда вообще кого-то приглашал в гости?

И вот тут мне прилетела мощная пощёчина. Пребывая в шоке не сразу отреагировала. Удары кулаков тут же обрушились следом. Успела прикрыть руками лицо и немного отстраниться от него. Плечо обожгло дикой болью. Не давая мне опомниться, Евгений вывернул меня за руку и швырнул на пол. Головой врезалась в стену, обдирая кожу на руках. В глазах замелькали черные точки. А потом я умудрилась перевернуться на спину и начала руками и ногами отбиваться от сошедшего с ума парня.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Он вдруг затих. Сел на диван и внимательно на меня посмотрел. Допил пиво и как ни в чем не бывало, сказал:

— Извини, Муська, я не хотел. Поехали домой.

Нарываться сильно не хотелось, поэтому я молча встала с пола и привела себя более-менее в приличный вид. Проверила, есть ли следы нашей борьбы и только после этого вышла из комнаты и заперла дверь. За всю дорого не проронила ни единого слова. Даже в автобусе села отдельно от парня. Видеть его не хотелось, а слышать тем более. Пыталась проанализировать произошедшее, и в конечном итоге поняла, что сама загнала себя в угол.

Соглашаясь переехать к нему жить, пришлось отказаться от жилья, которое мне предоставил работодатель. Теперь, при любом желание вернуться, не получалось. Только если за свой счет снять номер где-нибудь в отеле. Но для меня это слишком накладно выходило. Да и позволить снять номер тоже пока не могла. Возвращаться в Нарву при всем моем желании, означало опять потерять работу. А из знакомых в Таллинне, кроме младшей сестры и крестной матери дочери у меня больше не было.

Номера телефонов родителей Евгения я не знала. Вот и получалось, что за помощью обращаться мне не кому. К такому повороту совершенно была не готова. И почему решила, что у меня наконец-то началась белая полоса, тоже не знала. А вот зайдя домой, едва успела раздеться, как начатый конфликт у сестры, возобновился. Я не следила сколько и что именно пил Женя, но судя по его агрессии, выпил он много.

Когда я жила с Андреем, у меня появилось маленькое хобби. Я начала писать короткие рассказы. Они помогали мне в стрессовых ситуациях расслабиться. Только забросила я это занятие, когда ушла от него. Не было не возможности, ни времени.