Лиза. История жизни, или На Пределе - Людмила Малинина

вещи, не складывая их аккуратно, а просто скидывая в объемную сумку, начал вымаливать у меня прощение. Обещал, что такое больше не повториться. Клялся и божился! Но видя, что на меня это не действует, попытался отнять мою сумку.

Так и перетягивали ее друг на друга, пока не оторвали ручки. Психанула, пнула сумку ногой и, не говоря ни слова, завалилась в наглую спать. Бессонная ночь дала о себе знать тут же. Уснула я мгновенно, стоило только коснуться головой подушки. И спала на удивление крепко, без сновидений. Не знаю, сколько прошло времени, но когда открыла глаза, офигела.

Рядом со мной лежал новенький сенсорный мобильный телефон упакованный в коробочку. По квартире разносился приятный запах домашней свежеприготовленной еды. В желудке тут же заурчало, давая мне понять, что в последний раз я ела чуть больше суток назад. А из кухни раздавался чуть приглушенный голос Евгения.

— Я тебе говорю, облажался так, мама не горюй! — кому-то говорил парень, разговаривая по телефону. — Что мне делать? Я ее люблю. И отпустить не готов. Да блин, мне пить нельзя, ты же знаешь, сразу срываюсь. Да накосячил, признаюсь. Так делать что? Ой, — заметил он меня. — Давай потом. Муська проснулась.

Почему Муська не спрашивайте. Так получилось, что ласково я его назвала Муся, ну а он меня Муськой прозвал. Согласитесь, это лучше всяких заек и кошечек.

Я поблагодарила за новый телефон и сделала кружку кофе. Не помешает взбодриться. Все так же молча положила себе покушать и уткнулась в тарелку. Знала, если сейчас начну говорить, то меня прорвет, и мы опять поцапаемся. Женя вроде как все это понимал и терпеливо ждал, когда я наконец-то отойду.

За это ему конечно спасибо огромное, но мое отношение к нему не изменилось. Решила, что пора становиться стервой и искать везде свою выгоду. Только вот совершенно не подумала о характере. Если раньше не смогла стать сукой, то сейчас и подавно мне это не под силу. Эх, какая жалость, что я такая мягкотелая и слабохарактерная.

В конце концов я дала Евгению еще один шанс. Ведь раньше, пока мы встречались и общались, он не был таким. Надежда на то, что он выполнит свое слово, испарилась ровно через четыре месяца. На большего его не хватило. Все повторилось вновь. Он напился и полез на меня с кулаками. Приревновал к моему напарнику на работе. Хотя с Артемом у меня ничего не было. Виделись мы только на работе. Он меня так же обучал пользоваться машиной, которая выпускала ватные косметические диски.

Если подробнее, то моя работа на французском заводе по изготовлению косметических ватных дисков для лица, заключалась в упаковке этих самых дисков по коробкам. На конвейере. И обязательно еще смотреть, чтобы не было брака. Артем же был оператором. Он заправлял машину укладывая в нее, пустую упаковку-пакетики, вешал огромные баулы ваты, которую производили здесь же, только в другом цеху и задавал скорость.

Мы почти не общались. Хотя иногда перекидывались общими фразами: «привет-пока», да «как дела?» Ну а потом начальство начало требовать ускорение работы. Заказы у них по срокам видите ли горели. А не фиг было столько бракованной ваты делать. Только отдувались за это почему-то всегда мы.

Всего на заводе было четыре цеха. Один огромный, где производили вату. Второй подстроенный под склад, через который, минуя камеры наблюдения, мы бегали курить. В третьем цеху — среднем по величине, стояли две машины, которые выпускали уже готовую продукцию. Как раз там мы и работали, упаковщица и оператор. Два человека на одну машину. И последний, четвертый цех, самый маленький, цех по переработке этой самой ваты.

В общем начальство рвало и метало. Машина должна работать без остановки, только максимум на полчаса, во время обеда, разрешалось вырубать машину. Поэтому Артем решил обучать меня пользоваться машиной. И, пожалуй, с моим знанием к эстонскому языку, с этой задачей отлично справилась.

Еще, втайне от Евгения, в основном на работе, я вновь начала общаться с Михаэлем. Артем знал об этом, так как не раз становился свидетелем, нашего с ним разговора по телефону. Но он так же знал и о том, что у меня не все так гладко в отношениях с Женей. Ведь мое обучение операторскому делу немного даже сблизило нас с напарником.

А когда договорилась на работе, чтобы меня подвозили на машине с работы до дома, Жене вдруг это не понравилось. Он начал ревновать меня ко всем без разбора. Даже к Андрею, с которым я не общалась. И к моей прошлой жизни в целом. Хотя к чему тут ревновать? Мы же живем сейчас! Настоящим, а не прошлым, верно?

Но достучаться до Жени я так и не смогла. Он упорно твердил одно. Ревную. И все. Вот и четыре месяца спустя мы с ним так основательно подрались из-за этого. И если бы просто подрались. Так нет же, еще и нож к горлу приставил. И угрожал что убьет. В этот раз, правда, я телефон держала при себе.

Отвалил он от меня только после того, как сообщила, что написала девчонке с работы, с которой раньше жила в Маарду, если со мной что-то случиться и я не выйду на работу, она по этому адресу направит полицию. Пробормотав типа что-то того: «Не надо меня пугать», Женя ушел в комнату, и больше не трогал меня. Я же собрала две огромные сумки с вещами, и в пять пятнадцать, как ошпаренная выскочила из дома.

На работу он не пошел, ясно дело, забухал. Закрыл за мной дверь, а потом начал названивать мне на телефон. Я кое как добралась до остановки, дождалась нужного автобуса и доехала до конечной. Там уже мне нужно было совершить вторую посадку, уже на тот автобус, который доезжает до моей работы. Ну как до работы. Автобус этот был междугородний. Работа моя находилась между Таллинном и городом Маарду. Естественно автобус никуда не заезжал, просто была остановка посередине дороги. От этой остановки еще минут десять — пятнадцать нужно было пройти пешком.

Вот так я и добиралась до работы. Заметив мои объемные сумки, девчонки тут же начали задавать вопросы. Ну а что? Судя по тому, как мы иной раз разговаривали и ругались с Женей по телефону, они тоже были в курсе происходящего. Тут даже рассказывать нечего было. По сумкам итак все яснее некуда.

Работать было сложно. Мучало сильное головокружение и тошнота. Еще болело все тело. Видя мое состояние, Артем