Избалованные смертью - Нора Робертс

Отключив связь, Ева несколько минут просидела в задумчивости. Ей хотелось сложить новую информацию в целостную картину. Потом она дополнила записи, составила отчет, добавила свои выводы, зафиксировала мнение специалиста по сексуальным отношениям и определила направления, по которым собиралась продолжить расследование.

Копии она отослала Уитни и Мире.

Ева сделала записи в журнале убийств и обновила данные на доске, потом села, вскинув ноги на стол, и, держа в руке кружку кофе, снова задумалась.

«Сегодня вечером, — сказала она себе, — или завтра. Времени до нового раунда почти не осталось». Она чувствовала, что нащупала схему, и если она не ошибалась, Мориарти сделает свой ход. А это означает, что жертва как-то связана с прошлым Дадли, и заманят ее в ловушку через фирму «Дадли и сыновья».

— И это может быть кто угодно, — проговорила Ева вслух.

Нет, не совсем так. Этот кто-то должен находиться в Нью-Йорке, так как и Дадли, и Мориарти в этот момент находились в Нью-Йорке. Значит, намеченная жертва или живет, или работает здесь, или в настоящий момент находится здесь с визитом.

Жертва занимает заметное место в своем деле — в сфере обслуживания, скорее всего. Родом из низов? Это было то общее, что сближало обеих жертв: начали с нижних ступеней общественной лестницы и сумели по ней подняться высоко.

Это важно?

Продолжают работать по своей специальности. Кто-то, кого можно нанять или пригласить, с кем можно проконсультироваться или к кому можно записаться на прием.

Черт!

Кто-то умрет только потому, что пара самовлюбленных психов хочет скрепить свою дружбу кровью. А она не может это доказать.

Нет, она не будет сходить с ума из-за того, что еще не случилось, сказала себе Ева. Надо разобраться с тем, что уже произошло. Больше толку будет. Открыв файл, который ей прислала Пибоди, она приступила к медленному систематическому поиску смертей.

На экране у нее были графики и таблицы данных, когда вернулась Пибоди.

— Даллас!

Ева вовремя вскинула голову и успела поймать энергетический батончик, который ей бросила Пибоди.

— Эти штуки — гадость жуткая.

— Не-а. Жутко вкусные. Так говорит автомат. И потом, если ты нашла столько же нераскрытых и без вести пропавших, сколько я, тебе надо подкрепиться.

— Ну, может быть. — Ева разорвала обертку. Пока она сидела, погрузившись в работу, легкая головная боль, уже начавшая давить ей на глаза, временно отступила, сосредоточенность поглотила ее. Теперь боль вернулась. Ева откусила дольку и поморщилась. — Господи, что они туда пихают?

— Этого лучше не знать. Если у нас нет работы на выезде, я заберу эти файлы домой, поработаю в комфортной обстановке.

— А что это ты так рвешься домой?

— Потому что смена кончилась, мне нужен мой мужчина и нормальная еда.

Ева в недоумении уставилась на свои наручные часы.

— Вот черт!

— Могу остаться, если хочешь работать здесь.

— Нет-нет, иди домой. Я потеряла счет времени. Перешли все, что у тебя есть, на мой домашний комп, и я… — Ева не договорила, заметив, что Пибоди ее больше не слушает. Ее напарница отступила на шаг, принялась поправлять прическу, а на лице у нее расплылась блаженная улыбка.

— Что здесь делает Рорк? — нахмурилась Ева.

И тут раздался его голос:

— Привет, Пибоди. Отличная прическа. Спокойная, деловая и в то же время женственная.

— Ой… — Пибоди засуетилась еще больше, взбивая волосы. — Спасибо.

— Лейтенант заставляет тебя работать сверхурочно?

— Она уходит! — рявкнула Ева. — Пибоди, уходи.

— Желаю приятного вечера, — попрощался Рорк. — Увидимся в субботу.

— Мы обязательно придем.

— Вот тебе обязательно надо это делать? — яростно повернулась к нему Ева, когда Пибоди убежала.

— А «это» — это что?

— Делать ее дурочкой и заставлять смотреть на тебя телячьими глазами.

— Очевидно, есть у меня такой талант, хотя лично мне она вовсе не показалась дурочкой, и глаза у нее не телячьи. — Рорк вошел в кабинет и присел на Евин стол. — А вот ты выглядишь усталой и сердитой. — Он взял надкусанный энергетический батончик. — Полагаю, причина отчасти кроется в этом.

— Почему ты не дома? Что ты вообще здесь делаешь?

— Я пошел на оправданный риск, рассчитав, что застану свою жену за рабочим столом. А теперь она может отвезти меня домой, но сначала мы где-нибудь остановимся и поедим.

— Мне обязательно надо…

— Работать. Да, я знаю. На ужин может быть пицца.

— Это нечестный прием.

— А кому нужны честные приемы? Мне они всегда казались бесполезной тратой времени. — Рорк щелчком отправил энергетический батончик в утилизатор мусора. — Собери, что тебе понадобится, и мы поедем, а я тем временем расскажу тебе, как я сегодня играл в гольф.

— Ты же терпеть не можешь гольф.

— Сегодня — больше, чем когда-либо, так что, считай, ты мне задолжала. Пиццу покупаешь ты.

— С чего это я тебе задолжала? — ворчливо спросила Ева, заталкивая файлы в сумку.

— Я сегодня восемнадцать лунок гонял с твоими подозреваемыми.

Ева замерла.

— Что ты делал?!

— У меня есть деловой партнер, он обожает гольф. Я назначил ему встречу в клубе, где играют Дадли и Мориарти. Мы сыграли двое на двое.

Ева почувствовала, как внутри ее назревает взрыв.

— Черт бы тебя побрал, Рорк, зачем тебе…

Он ткнул ее пальцем в живот и прервал гневную тираду на старте:

— Не начинай! Я и без того все утро подгонял мячик клюшкой к дырке в земле. Идиотское занятие. Готов признать, мне в любом случае пришлось бы его гонять, потому что Дэвид любит эту дурацкую игру. Вот я и решил разнообразить неизбежную тягомотину работой на выезде. По-моему, получилось очень эффективно. Я иногда натыкаюсь на твоих подозреваемых в разных местах.

— Да, но… — Ева подумала и вынуждена была признать, что приступ бешенства пошел на спад. — Ладно. Что ты…

— Давай договорим на ходу, — перебил ее Рорк. — Я уже настроился на пиццу.

— Ладно-ладно! — Ева схватила сумку и выключила компьютер. — Ты никогда раньше не играл с ними в гольф?

— И никогда больше не буду, — пообещал Рорк, когда они двинулись к выходу. — Хотя в конце концов мы их побили, опередили на три хода, и, могу тебе точно сказать, их это не обрадовало. Мы им здорово испортили денек. Правда, они это умело скрывали, — добавил он и с обреченным вздохом втиснулся вслед за Евой в лифт, в котором уже ехала дюжина копов.