В огне желания - Кэт Мартин

– Что верно, то верно. – Джеми расплылся в улыбке, словно это ему оказали неожиданную услугу. – Соберу о ней сведения с удовольствием, прямо сегодня и начну.

И они пошли по дорожке, мощенной красным кирпичом, к дверям особняка: Присцилла – в глубокой задумчивости, Джеми – не переставая улыбаться.

Улицы Верхнего Натчеза бурлили жизнью. Нарядная толпа, представлявшая собой городскую элиту, заполняла тротуары. Экипажи один за другим катились по мостовой, элегантные, запряженные породистыми лошадьми. Благородные животные встряхивали ухоженными гривами, ветерок перебирал страусовые перья на широкополых шляпах проезжающих дам.

Брендон шел пешком, ничуть не смущаясь всем этим. Стемнело, и громадные южные звезды сияли на небе во всем своем великолепии. Время от времени поглядывая на небо и бессознательно улыбаясь, он дошел до конца Мэйн-стрит и повернул за угол, где сверкал огнями один из особняков.

Чужая одежда – дорогой фрак, темные штаны и бордовый жилет – подходила ему почти в точности, разве что в плечах была чуть узковата. То, что давний друг его и Моргана, Кристиан Бенлерман, носил тот же размер, оказалось еще одной удачей, а может, и добрым знаком. Брендон был сейчас одет в полном соответствии с последней модой.

Если бы обстоятельства позволяли, он, взглянув на себя со стороны, всласть позабавился бы.

Впрочем, пока все шло по плану. Поездка из Корпус-Кристи прошла без сучка без задоринки. Брендон оказался в Натчезе лишь немного позже четы Эганов, а ведь те делали остановки по пути сюда: сначала в Галвестоне, где два дня ожидали парохода, потом в Новом Орлеане.

Добравшись до места назначения, Брендон сразу направился к Бенлерманам. Криса, единственного сына и наследника одного из богатейших местных семейств, а значит, видного члена избранного круга Натчеза, Брендон знал давно. Тот нажил состояние на хлопковых плантациях, и его великолепный особняк «Эвергрин» был лучшим свидетельством процветания. Брендону предоставили холостяцкие комнаты во флигеле, с правом пользования ими в любое время.

Два дня назад, просматривая колонку светских новостей, жена Криса Сью Элис обнаружила имя Стюарта Эгана в списке приглашенных на званый вечер в «Мелроуз». Ни у кого из троих не возникло и тени сомнения, что начинающий политик с супругой примут приглашение. Стюарт имел поразительное чутье на полезные знакомства.

У распахнутых парадных дверей Брендон замедлил шаг, но, миновав их, направился через парк к черному ходу. Он вовсе не собирался афишировать свое появление. Конечно, заметив его, прислуга несколько удивилась бы, но не посмела бы остановить – в конце концов, у гостей порой возникают странные фантазии. Брендон решил найти какой-нибудь уголок и оттуда вести наблюдение. Как только представится возможность, он отведет Присциллу в сторонку и они побеседуют.

При мысли о времени, проведенном ею в обществе Эгана, в висках у него застучало. Через что ей пришлось пройти с того момента, как они расстались? Какой род наказания за измену уготовил ей Эган?

Брендон не мог дождаться минуты, когда наконец увидит ее. В последнее время ему почти не удавалось думать ни о чем другом. Страх за Присциллу сменялся надеждой, что все как-то обошлось. Но более всего Брендон мечтал о будущем, о том, как все вернется на круги своя, как они будут вместе.

Если подлец Эган хоть один раз ударил ее, если даже занес кулак…

Ничего, уговаривал он себя, скоро все выяснится.

– Что ж, теперь мы можем идти. – Стюарт остановился на пороге спальни Присциллы. – Самое время: небольшое опоздание – признак хорошего тона.

Он был в безупречном фраке, белоснежной сорочке со светлым шейным платком, завязанным по моде, то есть чуть-чуть небрежно. Вид у него был на редкость импозантный. Вечернее платье, по поводу которого он и мадам Баррэ когда-то разошлись во мнениях, теперь красовалось на Присцилле. Его сшили из изумрудного атласа, с очень низким декольте, почти вызывающим. Тесный корсаж едва позволял дышать. Карие глаза Стюарта прошлись по Присцилле сверху вниз и одобрительно засветились. Впрочем, в этом взгляде было что-то, кроме одобрения… Желание? Она невольно подумала, что до сих пор не чувствует никакого влечения к мужу.

Присцилла молча оперлась на руку мужа. Они прошли по коридору, спустились по лестнице и пересекли просторный вестибюль. Ее поглощала одна мысль: она обязана выполнить свой долг.

Экипаж уже ожидал у входа, кучер держал кнут наготове. Присцилла опустилась на мягкое сиденье, обтянутое красным бархатом, механически отметив, что оно очень удобное. Под мерное цоканье лошадиных копыт по булыжной мостовой супруги Эган беседовали обо всем и ни о чем – черта, характерная для их отношений с самого первого дня.

Почему-то Присцилле вспомнились письма, которыми они обменивались в течение двух лет, и ей стало грустно. Она сожалела об этом времени как об утраченном сокровище. Тогда Стюарт, казалось, искренне желал воплотить в жизнь ее мечты. Что же случилось теперь?

Инстинктивно стремясь оживить когда-то существовавшее между ними понимание, Присцилла едва не упомянула о встрече с Рози Коннорс и о том, как странно та отреагировала на фамилию Уиллз. Но Стюарт о чем-то напряженно размышлял, поэтому Присцилла воздержалась от упоминания, а вскоре впереди показались огни, которыми сиял чуть в стороне от Мэйн-стрит особняк «Мелроуз».

Оттуда доносились звуки веселья, музыка и смех. Архитектура этого и впрямь прекрасного особняка сочетала два стиля: георгианский и эпохи греческого Возрождения. Вокруг простирался безупречно ухоженный парк, прямая кипарисовая аллея вела к парадному входу, где целая толпа слуг принимала гостей и провожала их в дом.

– А, Стюарт! Чудесный вечер, не правда ли? – воскликнул Джон Мак-Мурран, приближаясь к супругам в вестибюле. – Рад, что ты нашел время выбраться на мое скромное торжество.

– Твое приглашение – закон для меня, а визит в твой дом – удовольствие, – с тонкой улыбкой ответствовал Стюарт, сердечно пожимая руку хозяина. – Позволь представить тебе мою жену Присциллу.

– Рада познакомиться, – сказала та, спрашивая себя, почему в груди что-то сжимается всякий раз, когда Стюарт представляет ее таким образом.

Хозяйка дома склонила голову и улыбнулась ей, после чего дамы обменялись банальными фразами. Когда все условности были соблюдены, супруги Эган вошли в огромный зал, где гремела музыка и пары кружились в танце под причудливыми хрустальными люстрами. Внутреннее убранство особняка выказывало тяготение к французскому стилю: меблировка, камины из египетского мрамора, гигантские зеркала в золоченых рамах, имитирующих виноградные лозы, и совсем уж невероятный круглый стол, опиравшийся вместо ножек на мраморных цапель с изумрудами вместо глаз.

– Потанцуешь со мной, дорогая?

Присцилла подчинилась очередному приказу и послушно вошла в круг танцующих. После нескольких довольно живых мелодий вроде шотландки и польки Стюарт сделал передышку. От желающих пригласить Присциллу на танец теперь не было отбоя, и какое-то время она наслаждалась вечером, а вернее, возможностью находиться вдалеке от мужа, от его непрестанного контроля и бесконечных требований. Присцилла давно уже не ощущала такой легкости, не смеялась шуткам так весело. Мужское внимание помогло ей отвлечься и рассеяться.