Соболиная Вершина - Девни Перри

class="p1">Кролики часто издают крик ужаса и паники перед смертью. Этот звук заставлял моё сердце сжаться так сильно, что я перестала ходить с папой, когда он проверял свои капканы.

Там должно быть еще что-то. Мой взгляд быстро обежал окрестности в поисках новых следов и проволок.

В шести метрах от того места, где Матео всё еще стоял на коленях, недавно был повален куст. Я замедлилась, наклонилась, чтобы найти зазор в траве.

Проволока почти не была видна, но я так часто делала капканы, что могла заметить её среди зелени. Петля была размером с ладонь папы. Он привязал её к кусту, расположив петлю на уровне примерно в четыре пальца от земли. Под петлей в землю была воткнута палка — то, что папа любил делать, чтобы животные не могли пролезть под проволокой, а вместо этого прыгали через неё. Тогда проволока сжималась вокруг шеи кролика, не давая ему убежать.

— Это он, — сказала я, когда Матео подошел ко мне.

— Ты уверена?

— Да.

Я сняла рюкзак, расстегнула передний карман и вытащила записку, которую написала этим утром на кухне.

Должно было быть легко оставить её на траве, чтобы папа нашел. Но я долго смотрела на слова, сомневаясь в том, что написала.

«Прекрати прятаться от меня.»

Когда он найдёт эту записку, всё изменится.

Потому что если ничего не изменится, если он её проигнорирует, это разобьет мне сердце.

31. МАТЕО

Этот ублюдок, Кормак Галлагер, разбивал Вере сердце.

— Хочешь, сделаю еще один круг? — спросил я Веру.

— Нет, — она выглянула в окно, вглядываясь в местность под крылом самолета. Внизу не было ничего, кроме деревьев, полей и суровой красоты Монтаны. — Давай просто вернемся домой.

— Хорошо, — я накренил самолет и взял курс на аэродром Куинси.

С такой высоты никого не разглядеть. Лес был слишком густым, чтобы заметить укрытие. Погода в начале июня достаточно прогрелась, чтобы ночные температуры были прохладными, но не настолько, чтобы Кормаку понадобился дневной костер. А кроме шлейфа дыма, другого способа найти одного человека в лесу просто не было. Я должен был предупредить Веру, что это бессмысленно.

Но когда она попросила облететь Соболиную вершину, я не смог ей отказать.

Прошел месяц с тех пор, как мы нашли то место с капканами. С тех пор, как она оставила записку.

Кормак забрал её. И проигнорировал.

Мы уже десять раз ходили в горы. Первый раз — на третий день после того, как она оставила своё послание. Капканы исчезли. Мы обшарили весь район, ища любые признаки того, что Кормак был рядом. Но вместо того чтобы встретиться с дочерью, вместо того чтобы показать, что ему не всё равно, он просто исчез.

Очевидно, Кормак покинул место, где жил. Но пешком мы могли обыскать лишь ограниченную территорию. Поэтому и решили на этот раз лететь. Мы оставили Алейну у моих родителей и приехали на аэродром на рассвете, чтобы провести в воздухе пару часов.

Я давал этому ещё две недели. А потом, несмотря на сопротивление Веры, я положу конец этому безумию.

Каждый раз, когда мы возвращались ни с чем, огонёк в её глазах гас немного сильнее. Не раз я видел, как она пыталась сдержать слёзы по дороге домой. За последний месяц она отдалилась, замкнувшись в себе всё глубже и глубже.

Её руки обвились вокруг талии. Плечи сгорбились под ремнями страховочного пояса.

— Прости, — я положил руку ей на бедро.

— Спасибо, что пытался, — она пожала плечами и продолжила смотреть в окно, пока мы пролетали над Соболиной вершиной.

Самый высокий хребет был ещё покрыт снегом. Небольшое горное озеро сверкало яркой бирюзой под утренним солнцем — круг синевы посреди моря изумрудных елей.

Когда вершины и горы остались позади, и мы пролетали над равнинами вокруг Куинси, Вера развернулась вперёд, сцепив руки в коленях. Её разочарование было громче шума двигателя.

По её щеке скатилась одинокая слеза. Она успела её смахнуть, но я всё равно это заметил.

К чёрту те две недели, которые я запланировал. С меня хватит. Мы заканчиваем это сегодня. Кормак её не заслуживал.

Какой же это должен быть человек, чтобы так поступить со своей дочерью? Он думал, что спасает её? Что даёт ей свободу? Как можно было провести с ней столько лет и при этом совершенно её не знать?

Верина преданность не знала границ. Она будет мучиться из-за его отсутствия до конца своих дней.

— Хочешь взять управление? — спросил я, желая хоть как-то её отвлечь. — Полетать немного?

— Не надо.

— Точно? Можем сделать крутые развороты или фигуры, что-то весёлое. Можем пролететь низко над домом или над хижиной моих родителей.

— Давай просто закончим в ангаре. Я сегодня хочу убраться в лофте. Можешь высадить меня, когда поедешь за Алли.

Лофт не нуждался в уборке. Она почти не бывала там в последнее время, разве что забегала за одеждой. В лучшем случае там могла скопиться пыль. Но это была Вера. Она просто хотела сбежать. Спрятаться от меня, чтобы справиться с эмоциями в одиночестве.

— Движение в Куинси, — сообщил я в общий частотный канал. — Сирус Четыре Ноль Шесть Дельта Виски. Десять миль к югу. Захожу на посадку.

Она хотела убираться? Хорошо. Тогда мы оба будем убираться. И если ей не нужна моя помощь, я развалюсь на её диване и займусь бумагами для лётной школы.

Как сертифицированный инструктор, я мог обучать студентов, но для открытия собственной лётной школы нужны были совсем другие правила и одобрения от Федерального управления гражданской авиации. Последний месяц я занимался оформлением бизнеса и страховки, а затем потратил кучу времени на разработку учебной программы.

Я скучал по преподаванию. Не осознавал этого, пока мы не провели несколько занятий с Верой. В последний раз я обучал пилота-студента ещё в колледже. Вера, может, и ворчала по поводу учебного материала, но я по-настоящему скучал по этим книгам. По объяснению основ и аэродинамики.

Потребуются месяцы, а может, и больше, чтобы подготовить план летной школы к утверждению. Спешить некуда, но я не хотел откладывать. Впервые в жизни я чувствовал, что иду именно туда, куда нужно. Что двигаюсь в правильном направлении.

Это чувство касалось не только лётной школы. Оно касалось Алли. Оно касалось Веры. Жизнь была хороша. Если бы только я мог прогнать грусть, которую Вера прятала за своими солнцезащитными очками.

Она молчала, пока мы садились и подруливали к ангару. Поездка на ранчо прошла в такой же тишине. Когда мы остановились у дома моих