Императорская Россия - Евгений Анисимов

Все остальные наследники, как мы видим из фрагмента родословного древа Романовых, шли по женской линии: Елизавета Петровна и ее племянник – двухлетний Карл-Петер-Ульрих (сын уже умершей к тому времени Анны Петровны и Карла-Фридриха). Об этих потомках первого императора от второго брака на заседании Верховного совета даже и не вспоминали – слишком «низкопородны» были дети Екатерины, вчерашней лифляндской портомои! Долгорукие, князь Иван и его отец князь Алексей, задумали возвести на престол… невесту Петра II княжну Екатерину Алексеевну, сделать ее Екатериной II и тем самым удержать власть в своих руках. Они даже сочинили фальшивое завещание, якобы подписанное Петром II накануне смерти. Но когда А. Г. Долгорукий выложил «завещание» на стол перед Верховным советом, верховники его высмеяли – уж слишком очевидна была эта «липа». И тогда слово взял самый опытный и старший среди верховников – князь Дмитрий Михайлович Голицын. Этот человек происходил из древнего боярского рода, служил дипломатом, администратором.

Сразу после смерти Петра I в глазах многих Голицын стал лидером родовитой оппозиции, недовольной господством «худородных» сподвижников Петра I. К 1730 году Голицын был уже стар, умудрен жизненным опытом. Он был образованным человеком, много читал, знал несколько языков, имел великолепную библиотеку. По своим взглядам Голицын был просвещенным консерватором, противником резких мер Петра I. Его сдержанная манера поведения, его достоинство вызывали уважение окружающих. Голицын предложил коллегам избрать на престол курляндскую герцогиню Анну Иоанновну. Ее отцом был старший брат Петра Великого – царь Иван, а матерью – царица Прасковья Федоровна. Вместе с сестрами Екатериной и Прасковьей Анна представляла старшую ветвь династии Романовых. Предложение Голицына пришлось по душе всем верховникам. Они знали, что «Ивановны» – так запросто называли сестер – не пользовались никаким авторитетом и влиянием при дворе. Анна, которая провела многие годы вдали от столицы, в маленьком прибалтийском герцогстве Курляндия, была мало известна в стране. Еще более воодушевило верховников новое предложение Голицына:

не давать Анне всей той власти, которой пользовались ее предшественники на троне, и ограничить ее «кондициями» – условиями, при исполнении которых она могла находиться у власти. Кондиции были написаны, посланы с князем В. Л. Долгоруким, и вскоре было получено согласие Анны. Верховники не скрывали своей радости. В присутствии высших чинов государства кондиции и письмо Анны были прочитаны. В письме было сказано: «Пред вступлением моим на российский престол, по здравому разсуждению, изобрели мы за потребно, для пользы Российскаго государства и ко удовольствованию верных наших подданных» написать, «какими способы мы то правление вести хощем, и, подписав нашею рукою, послали в Верховный тайный совет».

Подобное же собрание, имевшее в период междуцарствия законодательную силу, подтвердило в 1730 году и выбор верховников. Но тут произошел на первый взгляд незаметный, но ставший роковым сбой в системе, которую построили Голицын и другие верховники. Как писал один из современников, верховники объявили лишь об избрании Анны, «не воспоминая никаких к тому кондиций или договоров, но просто требуя народнаго согласия», которое и было дано «с великою радостью». Иначе говоря, верховники утаили от высокого собрания, что после смерти Петра II составили кондиции, ограничивавшие полномочия новой императрицы, и что власть сосредоточивается исключительно в их руках. План солидных, уважаемых людей – верховников, был по-жульнически прост: представить Анне кондиции как волю «общества», а после получения ее подписи под ними поставить «общество» перед свершившимся фактом ограничения власти императрицы в пользу Верховного тайного совета. В этом-то и состояла суть чисто олигархического переворота, задуманного Голицыным.