📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаИмператорская Россия - Евгений Анисимов

Императорская Россия - Евгений Анисимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 222
Перейти на страницу:

Но в сознании дворян послепетровской России еще были сильны традиционные представления о лежащем в ногах повелителя «государеве рабе», о полной зависимости каждого и всех от воли самодержца (вспомним историю падения Меншикова). Силен был в душе и страх нового, неизвестного, опасение как бы не прогадать, не ошибиться. Многие думали: «Введем новое устройство, а будет жить еще хуже, распри начнутся. С одним-то Хозяином всяко лучше. Он хоть и суров бывает, но и милостив тоже!»

Верховники же, видя подъем дворянского движения, так и не сумели изменить свою политику. Они думали только о себе, о своей власти, не хотели ею делиться с дворянами, объединить с ними усилия. Поэтому разброд в стане сторонников ограниченной монархии не затихал. Наоборот, как только 10 февраля 1730 года в Москву прибыла Анна, резко усилилась «партия самодержавия без границ». Анна быстро оценила обстановку, собрала преданные ей силы. Двадцать пятого февраля во время очередного собрания дворянства в Кремле Анна, опираясь на поддержку гвардейцев, совершила контр-переворот – публично порвала подписанные ею же кондиции. Тем самым она восстановила самодержавие, которое без изменений просуществовало до 1917 года.

Правление Анны Иоанновны. 1730–1740

Итак, в 1730 году, неожиданно для всех (и для самой себя) Анна Ивановна стала самодержицей. Современники оставили о ней в основном неблагоприятные отзывы. Некрасивая, излишне полная, громогласная, с тяжелым и неприятным взглядом, эта 37-летняя женщина была подозрительна, мелочна и груба. Она прожила нелегкую жизнь. Родилась Анна в 1693 году в царской семье и в 1696 году после смерти отца – царя Ивана V Алексеевича – поселилась с матерью, вдовствующей царицей Прасковьей Федоровной и сестрами Екатериной и Прасковьей в подмосковном дворце Измайлово. Здесь и прошло ее детство. В 1708 году оно неожиданно оборвалось. По указу Петра I семья царицы Прасковьи Федоровны переехала жить в Санкт-Петербург. Вскоре, в 1710 году Анну выдали замуж за Фридриха-Вильгельма – герцога соседнего с Россией государства Курляндии (на территории современной Латвии). Так Петр хотел упрочить позиции России в Прибалтике и породниться с одной из знаменитых династий Европы. Но молодожены прожили вместе всего 2 месяца – в начале 1711 года на пути в Курляндию герцог неожиданно умер. Тем не менее Петр I распорядился, чтобы Анна следовала в Митаву и поселилась там как вдова герцога. Как в случае с браком, так и в истории с переездом в чужое государство, никто не спрашивал Анну. Ее жизнь, как и жизнь всех других подданных Петра Великого, была подчинена одной цели – интересам государства. Вчерашняя московская царевна, ставшая герцогиней, была несчастна: бедна, зависима от воли царя, окружена враждебным курляндским дворянством. Приезжая в Россию, она тоже не находила покоя. Царица Прасковья не любила среднюю дочь и до самой своей смерти в 1723 году всячески ее тиранила.

Перемены в жизни Анны относятся к 1727 году, когда у нее появился фаворит – Эрнст-Иоганн Бирон, к которому она сильно привязалась и стала поручать ему государственные дела. Известно, что Анна не разбиралась в управлении страной. Для этого у нее не было необходимой подготовки – учили ее плохо, да и умом природа ее не наградила. Не было у Анны и желания заниматься государственными делами. Своим поведением и нравами она напоминала необразованную мелкопоместную помещицу, которая со скукой смотрит в окно, разбирает склоки дворни, женит своих приближенных, потешается над проделками своих шутов. Кривлянье шутов, среди которых встречалось немало знатных вельмож, составляло важную часть жизни императрицы, которая также любила содержать возле себя различных убогих, больных, лилипутов, гадалок и уродов. Такое времяпрепровождение не было особенно оригинально – так жили в Кремле ее мать, бабушка и другие родственники, которых всегда окружали приживалки, чесавшие им на ночь пятки, и бахарки-сказочницы.

Императорская Россия

Императрица Анна Иоанновна. 1730-е годы.

Анна была человеком переломной эпохи, когда старое в культуре сменялось новым, но еще долго соседствовало с ним. Поэтому наряду с традиционными шутами и приживалками при дворе Анны в специально построенном театре на тысячу мест ставились итальянские оперы и комедии. Слух и зрение придворных во время обедов и праздников услаждали оперные певцы и балерины. В историю русского искусства время Анны вошло датой основания в 1737 году первой балетной школы. При дворе была образована хоровая капелла, работал приглашенный из Италии композитор Франческо Арайя. Но более всего Анна, не в пример московским царевнам, увлекалась охотой, точнее стрельбой. Это было не просто увлечение, а глубокая страсть, которая не давала царице покоя. Она часто стреляла по летящим в небе воронам, уткам, била в цель в крытом манеже и в парках Петергофа. Участвовала она и в грандиозных охотах, когда загонщики, охватив гигантское пространство леса, постепенно (нередко неделями) сужали его и гнали лесных обитателей на поляну. Посредине нее стоял специальный высокий экипаж – «ягт-ваген» – с вооруженной императрицей и ее гостями. И когда обезумевшие от ужаса звери: зайцы, лисицы, олени, волки, медведи, лоси – выбегали на поляну, предусмотрительно огороженную стеной из корабельной парусины, тогда начиналась омерзительная бойня. Только за лето 1738 года Анна лично застрелила 1024 животных, в том числе 374 зайцев и 608 уток. Сколько же всего зверей убила царица за 10 лет, даже трудно и представить!

Шутовство при дворе Анны Иоанновны

О шутах Анны Иоанновны известно больше, чем о ее министрах. Особенно знаменит шут Иван Балакирев. В 1735 году императрица писала московскому генерал-губернатору Салтыкову:

Семен Андреевич! Пошли кого нарочно князь Никиты Волконского в деревню… и вели роспросить людей… как он жил и с кем соседями знался, и как их принимал – спесиво или просто, также чем забавлялся, с собаками ль ездил или другую какую имел забаву… а когда дома, то каково жил, и чисто ли в хоромах у него было, не едал ли кочерыжек и не леживал ли на печи… Сколько у него рубах было и по скольку дней он нашивал рубаху.

Это письмо о новом придворном шуте князе Волконском. Поиск наиболее достойных кандидатов в придворные дураки был делом ответственным. Поэтому-то Анна и хотела знать, каков князь Волконский по нраву, чистоплотен ли, не портит ли в палатах воздух, чем увлекается в свободное от безделья время.

Не каждый кандидат мог попасть в придворные дураки и «дурки» (так называли шутих. – Е. А.). Не прошло и нескольких лет, как среди шутов двора Анны Иоанновны были самые лучшие, «отборные» дураки в России, подчас люди известные, титулованные. Сразу же отмечу, что княжеский или графский титул не открывал дороги в шуты. При этом ни сами шуты, ни окружающие, ни Анна Иоанновна не воспринимали назначения в шуты как оскорбление дворянской чести. Для всех было ясно, что шут, дурак, исполняет свою «должность», памятуя о ее четких границах. В правила этой должности-игры входили и известные обязанности, и известные права. Шут, действительно, мог сказать что-то нелицеприятное, но мог и пострадать, если выходил за рамки, установленные повелителем. И все же роль шута была весьма значительна, и оскорблять шута опасались…

1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 222
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?